— Аль, ничего... Лебеа — не болезнь. Я привык — это уже много лет. Много-много лет. Стэнции нет здесь... нигде. Мы искали.
— А что это, Нимо? Это...
— Это такие цветы. Они не растут по эту сторону Океана.
Тишина сделалась страшной.
— Мальчики! — окликнул Мастер. Он стоял на пороге башни. — Вы оба тут? Что-то случилось?
* * *
— Нинье... Ну, то есть Мастер... Он не полностью слепой. Он просто плохо видит.
— От старости, — ласково и всё-таки как будто чуть встревоженно засмеялся Мастер.
— Не от старости, — строго сказал Нимо. — Не надо Алю говорить неправду. Ты же испытывал на себе заменители стэнции и ещё всякую сомнительную магию вдобавок. Из-за чего у тебя испортилось зрение, теперь даже Троготт наверняка не скажет.
Старик опустил голову. Нимо коснулся меня — и тут же отдёрнул ладонь.
— Аль... Ты должен сразу узнать. Невыносимо будет потом... и сейчас... обманывать тебя.
— Что ты оттуда? Из-за Океана? Вы прилетели тогда, на кораблях, да? Я догадался...
— Не только это, Аль... Это даже не главное, не важное.
Он замолчал. Сжал губы, отчего лицо стало такое... я бы решил, что забавное, если б не всё это. Он был такой... странный. А глаза — серые, большие, такие живые, я бы ни за что не поверил... Он закусил губу, и я отвёл взгляд — всё-таки нехорошо так пристально разглядывать человека, если он тебя не видит.
— Я последний ветряной маг, Аль. Из тех, что прилетели с Волной. Последний настоящий.
— А другие? Те, что сейчас летают на кораблях?
— Они взрослые. Взрослые не могут так чувствовать воздух, не могут говорить с ним. Они всего лишь управляют примитивными приборами и амулетами с накопленной силой. Они, по правде, вовсе даже не маги.
— Но это же... что плохого, Нимо?
— Ветряной маг должен летать и сам, Аль. И он должен оставаться ребёнком. Всегда. Поэтому там, у нас, на Островах, тот, кто... оказался ветряным магом, может принять Букет Лебеа — это такой сложный состав из трав, минералов... Но девочкам и взрослым, даже если они маги, его пить нельзя — они умирают. А мальчики... перестают взрослеть. Только у Лебеа есть ещё одно плохое свойство — от него постепенно пропадает зрение. И Лебеа нужно выпить только один раз, а стэнцию — траву-противоядие, для того, чтобы глаза продолжали видеть, — надо принимать каждый месяц. — Он прерывисто вздохнул. — У меня был большой запас. Хватило на семь лет. А потом...
— Нимо...
— Я теперь даже не помню, когда я родился, Аль. Я нарочно не считаю время, чтобы... Потому что я никогда не чувствовал себя взрослым. Мне кажется, время застыло и превратилось для меня в один бесконечный день... или теперь ночь. Я никогда не понимал взрослых и почти не участвовал в их делах и разговорах. Только ветер, и небо, и корабли, и ещё вот Нинье... Он с другого корабля, он спасся, потому что ветер его подхватил и не дал разбиться. Но он не пил Лебеа...
— Это был один из первых моих полётов, — грустно улыбнулся Нинье. — Как у вас говорят — практика... Нимо, я хочу признаться тебе хоть теперь...
— Что?! — Нимо вскинулся, изогнув брови. — Что? Ты...
— Я пробовал... Чуть-чуть. Но было уже поздно. Прошло четыре года после Волны, когда я понял, что должен решиться. Это было жутко... страшнее, чем риск... умереть от Лебеа. Помнишь ту ночь — ты думал, у меня лихорадка?.. Потом я сказал себе, что, может, всё к лучшему — как бы мы жили тут? А теперь я стал Мастером Тогородором, и...
Нимо наклонился, спрятав лицо в ладонях.
— Нимо...
— Уйдите! Дайте, я хоть пореву...
Мастер виновато отвернулся, отступил. А я... я не мог. Всё слишком быстро и сильно менялось, и минуту назад я не знал, кто такой Нимо — мальчик или... непонятно кто. Но сейчас... Я тронул короткий рукав его рубашки... странно, именно сейчас почему-то заметил, какая она необычная — я не видел у наших ребят ничего похожего.
Нимо поднял лицо. Клянусь, я понял: на какой-то миг что-то случилось у него с глазами — он увидел меня! Он округлил рот, и словно хотел вскрикнуть, и схватил меня за плечи... и глаза у него стали большущие, как...
А потом волшебство исчезло.
Он выдохнул и приложил ладони к глазам. И улыбнулся.
— Вот ты какой... Я... запомню. — А потом добавил: — Значит, ещё можно...
У меня тогда первый раз мелькнула эта сумасшедшая мысль...
* * *
— Считается, Островов за Океаном больше нет. Теперь про это сочиняют легенды, даже наши, кое-кто... будто боги уничтожили Золотых магов за их эксперименты с подземным огнём. Я в это не верю, я вообще не очень-то верю во всяких богов, которым молятся... Это у нас наследственное. — Нимо улыбнулся.