— Только не это! — запротестовал Гольд. — Мои нервы не выдержат уличной музыки.
— Позовите моего шофера, Гольд, — сердито сказал Хоуелл. — Быстро!
Гольд проворно вскочил из-за стола, вышел на улицу. У ворот стоял виллис. За его рулем дымил сигаретой черный солдат. Это был шофер Хоуелла Джо Дикинсон.
— Капитан зовет, — сказал Гольд. — Живее!
Бросив сигарету, Джо пошел за Гольдом.
— Слушаю вас, сэр! — бодро отрапортовал он своему мрачному хозяину.
Лаубе с интересом рассматривал негра.
«Здоровая скотина! — думал он, поглядывая на широченные плечи и огромные руки солдата. — Наверно, его праотец такими ручищами хватал за хвост крокодила!»
Хоуелл подал Джо стакан вина:
— Выпей!
Благодарю вас, сэр.
Стакан исчез в большой руке Джо; было похоже, что он пьет прямо из руки. Выпив вино, Джо поставил стакан на краешек стола и вопросительно уставился на капитана.
— Пой, Джо, — лениво сказал Хоуелл. — Ты хорошо умеешь петь. Я ведь слышу, как ты поешь, когда остаешься один и думаешь, что тебя никто не слышит.
— То я пел для себя, сэр.
— А теперь спой для нас. Ну, начинай!
— Что спеть, сэр? Может, о мосте в Мичигане?
— К черту все мосты!
— Что же другое?
— Давай что знаешь.
— Хорошо, сэр.
Заложив руки за спину, Джо выпрямился, вскинул голову и, глядя в небо, запел:
Джо пел, как бы рассказывая о том, что наболело и о чем он хотел поделиться со слушателями. Он будто высказывал свои тревоги и опасения, ждал ответа на них. В этой манере было много искренности, она подкупала. Гольд и Лаубе, не вникая в содержание, восприняли песню как нечто экзотическое. Негры в джазе, которых им приходилось слушать, пели не лучше.
Хоуелл мрачнел все больше и больше, а когда Джо закончил, неторопливо налил в стакан вина и подал его певцу. Джо протянул руку за стаканом, но Хоуелл вдруг поднялся из-за стола и выплеснул вино в лицо солдату. Джо вздрогнул от неожиданности и отступил на шаг назад.
— Умой свою черную рожу, Джо! — проговорил Хоуелл. — Ты что пел, скотина? Где ты научился таким песням? Где песня о черной Кет, что согрешила с черным Томом в субботу? Ты что, забыл ее? Или задался целью портить мне настроение?
— Нет, сэр. — На щеках Джо капли вина блестели, как слезы. — Эти песни петь не время. Война так недавно закончилась.
— Ах, вот о чем ты думаешь! Я вышибу все вредные мысли из твоей головы! Для твоей же пользы. Меньше думай, больше занимайся спортом! Джо, мы на ринге!
Хоуелл стал в боксерскую стойку и начал наступление на негра. Тот умело, но вяло парировал удары капитана, медленно отступая к веранде квартиры Лазаревских. Став на цветник у веранды, Джо понял, что отходить дальше некуда, и подался в сторону, но тут Хоуелл нанес ему сильный удар в солнечное сплетение. Застонав, Джо повалился. Лаубе отсчитал секунды. Джо не поднимался.
— Вы победили в первом раунде, — резюмировал Лаубе. — Поздравляю вас, капитан.
Тяжело дыша, Хоуелл возвратился к столу и налил себе вина.
— Продолжим воскресные развлечения в другом месте, джентльмены, — проговорил он. — Лаубе, приготовьте вино. Мы поедем в Пратер. Машину поведу я.
Выходя со двора на улицу, Лаубе остановился возле бесчувственного негра, посмотрел на него, усмехнулся:
— Атомный удар. Вашим противником быть опасно, мистер Хоуелл!
Глава пятая
Старый хаусмейстер Иоганн привел Джо в чувство и помог ему подняться. Джо, пошатываясь, побрел к выходу. Старик догнал его, торопливо заговорил. Он предлагал солдату привести себя в порядок. Джо немного знал по-немецки. Старик указывал на испачканные шаровары солдата, проводил ладонями по лицу и фыркал.
— О’кей! — безразлично сказал Джо, поняв, что предлагал ему старик.
В каморке старого Иоганна Джо почистился и умылся. Старик принес бутылку вина. Джо тронула эта забота совершенно чужого человека. Схватив руку хаусмейстера, он долго ее тряс: