После этого случая Компания ненавязчиво оттерла Владыку Лихолесья, которое имело все шансы снова назваться через некоторое время Зеленолесьем, от панночки. Ненавязчивее всех Трандуила оттирал Беорн.
Ганна раздавала указания по-деловому, пересыпая, впрочем, свою речь “охламонами”, “иродами”, “грязнулями” и “чертями”, эльфы стыдились и слушали. Фронт работ рисовался небывало обширным.
***
На следующий день Трандуила разбудил грохот и звуки, напоминающие звуки борьбы. Встревоженный король поднялся со своего ложа и двинулся на разведку, перед ним открылось зловещее зрелище: дворец перемывался. То есть весь. То есть на каждом уровне, который был доступен взгляду сына Орофера, виднелись торчашие уши и пятые точки его подданных, отложивших луки и стрелы и взявшихся за тряпки и вёдра.
Среди творящегося бедлама иногда раздавались зычные голоса великанши или великана, перекрикивания гномов, мелодичные, но от того не менее напряженные перепалки эльфов - кто где что уже помыл, например, а кому что и где ещё предстоит.
Совершенно изумлённый лихолесский Владыка стоял прямо в ночной рубашке посреди пролета, пока кто-то из мимохожих гномов не сунул ему ведро с водой и тряпку со словами:
- О, девушка, тут ещё одна комната немытая, королевская, вроде, не в службу, а в дружбу, а? - и ушел. Маленький седой паразит.
“Девушка” вздохнул, подумал, что непричёсанным выглядит и впрямь, будто девушка, отставил ведро и заперся в своих покоях. Как показали следующие дни, сделал он это зря. Ну, погорячился, с кем не бывает?..
На другое утро вышедший в поисках воды и пищи (и плюшек) Трандуил застал абсолютно, совершенно пустой дворец. Напротив дверей, ведущих в его покои, сиротливо была приколота записка: “Все ушли на уборку”. А чуть ниже, более корявым и даже злорадным почерком была приписка: “Кто не работает, тот не ест!” Трандуил погоревал, но кушать хотелось, и сильно, так что, заранее всплакнув о маникюре, Владыка отправился на поиски чистоплотных подданных.
***
Через пару недель, когда все партии по зачистке, состоящие из загорелых, бодрых и подтянутых эльфов, вернулись во дворец, Король Лесных эльфов, возглавляющий шествие, решил, что чистота, конечно, отрадна, но более продолжительный визит Компании в своих владениях он не выдержит.
Буквально на следующее утро всем гномам выдали пони обратно, седельные сумки ломились от припасов, Трандуил сиял заискивающей улыбкой. Золото золотом, думал Владыка, в слезах помахивая белым платочком вслед Ганне и Компании, а здоровье дороже.
========== Чёрта с два! ==========
Компания продолжала двигаться к Одинокой горе сквозь гораздо более приветливый лес - теперь ни у кого язык бы не повернулся назвать его чащей. Ганна снова принялась распевать песни своей далёкой и неизвестной родины, а великан - подпевать ей.
Каждый из участников похода задумался под неторопливый льющийся мотив о чем-то своём. Например, оклемавшийся от паучьего яда и теперь уверенно держащийся в седле, уже совсем не такой уставший предводитель отряда раздумывал о красотах окружающей природы и сам себе удивлялся - такого умиротворения Торин не испытывал давно. На ум почему-то приходил вид полурослика на руках панночки в самом начале их пути, тоже ненормально спокойного. Эти два факта хотели как-то связаться, но пока делали это медленно и печально. Иначе говоря - Дубощит просто наслаждался видом.
Возле Торина, стремя в стремя, ехал Балин и тоже раздумывал, но его занимали превратности судьбы, в частности - появление на их пути панночки Ганны. Мудрый старый гном признавал это обстоятельство до крайности удачным, да и до крайности приятным: спокойствие, которое она излучала, добралось, судя по благостному виду, даже до сына Трайна, что позволяло надеяться на лучший исход, чем тот, который предрекали эльфы. Балин тяжко вздохнул и нахмурился.
Двалин, двигавшийся за братом и другом детства, угрюмо глядя на светлые волосы этого самого друга детства, думал о границах доверия и вероятностях разной величины - неужто, если бы не купание в фонтане, так и не узнал бы младший сын Фундина, что Торин блондин? Вот не сказал бы? Двалин изо всех сил гнал непрошенные и странные мысли, но они продолжали его мучить.
Бифур, Бофур и Бомбур тихонько переговаривались между собой: делали ставки, что будет сегодня на обед - сумки ломились от щедрых (главное - прощальных) даров Владыки Лихолесья, и выбор определённо был. Пока побеждала версия борща.
Оин и Глоин тоже общались вполголоса, от чего оба получали огромное удовольствие: Глоин от того, что не приходится кричать наедине с братом, пусть и для того, чтобы он попросту слышал, а Оин - что ему не нужно изо всех сил напрягать слух, чтобы участвовать в разговоре.
Фили и Кили не переговаривались и не общались, они коварно шушукались, замышляя очередную шалость, но иногда позволяя себе повысить голос, чтобы отколоть очередную шутку и увернуться от очередного же подзатыльника ближайшего старшего гнома.
Бильбо наслаждался поездкой, покачиваясь в седле и несколько насмешливо уставившись на королевских племянников - вот уж у кого энергии через край, будто и не помогали две полные недели делать уборку в Лихолесье! Почтенный эсквайр и владелец Бэг-Энда даже очень зауважал легкомысленных молодых гномов, когда увидел, с каким мастерством они владеют не только оружием, но и мокрой тряпкой!
Совсем в хвосте колонны, перед замыкающим Беорном, переваливаясь в такт шагам своих пони, путешествовали Ори, Нори и Дори. Ори уткнулся в книгу и старался вычертить там что-то прямо во время движения, Нори - рассматривал эльфийскую безделушку, на сей раз - ложку, честно уведённую со стола самого Трандуила, можно сказать - прямо из-под бровей лихолесского Владыки. А Дори… Дори тоже думал о Трандуиле, в частности о том, как обидчив и похож на девушку по утрам Король Лесных эльфов.
========== Чёртом прошелся ==========
Компания, оставившая позади зелёное и радующее глаз Лихолесье, оказалась на опушке, перед необходимостью выбирать дорогу дальше и перспективой дойти всё-таки до Горы - Эребор уже нависал над горизонтом и неотвратимо притягивал взгляд.
Впрочем, даже несколько мрачноватые виды на Пустошь и тёмно-серый пик не могли испортить появившегося после поездки по лесу настроя. Разве что заставили шумных королевских племянников немного присмиреть, да снова появиться вертикальной хмурой морщине на лбу Торина - дом, но и дракон ждали их впереди.
Панночка, вышедшая на опушку вместе с Беорном, восхищенно застыла и ахнула:
- Вот же круча, гэй, чертеняки, нешто туда движемся? - Ганна немного склонилась к плечу оборотня, будто в поисках опоры. - Я, конечно, гору большой представляла, но настолько большой!.. - короткая пауза, после которой тёмные глаза наполняются уже привычным лукавством. - Да ты у нас большое величество, чертеняка Торин, оказывается?
“Большое величество” пытается продолжить хмуриться, но ничего не выходит, попытка проваливается с треском, мрачное величие твердыни гномов отступает, остается только восхищение и радость - цель близка.
***
В Эсгарот отряд входит не для того чтобы пополнить припасы - Трандуил снабдил их с огромным заделом, при желании можно было бы смотаться и до Шира - но чтобы переночевать в нормальных постелях, на полотняных простынях.
Однако Город-на-Воде встречает своих гостей крайне недружелюбно - люди косятся, стражники провожают настороженными взглядами, и, кажется, готовы броситься, но присутствие в Компании двух внушительных великанов, особенно набычившегося Беорна, как-то остужает их служебный пыл. По дороге в гостиницу к Ганне подлетают попрошайки, подростки, вымаливающие кусок хлеба, добросердечная великанша не может оттолкнуть детишек, раздает им орехи и сушёные фрукты, но отворачивается, оставляет неприкрытым бок, и через секунду из подрезанной сумки летит на деревянный настил всевозможная хозяйская мелочь.