Компания рванула за Радагастом, гномы, маг, панночка и хоббит вылетели на опушку и увидели отряд варгов-разведчиков, некоторые были с седоками, и вся эта братия уверенно преследовала не ожидавшего такого внимания к своей персоне мага. Бурый то ускорялся, то резко поворачивал, то использовал особенности местности, чтобы оторваться, но в целом это его не спасало - кольцо преследователей неотвратимо смыкалось.
Тут уж Гэндальф долго размышлять не стал, да и со слухом у варгов точно было всё в порядке - маг вскинул посох, поднял меч, выкрикнул что-то непонятное и устремился на помощь другу. Не бросать же было двоих престарелых волшебников на произвол судьбы? Торин тяжко вздохнул и тоже скомандовал атаку.
Разумеется, варги тут же нашли более лакомую цель, но, опять же разумеется, лакомая цель огрызалась не в пример Радагасту опасно и злобно - каждый боец Компании показал себя с лучшей стороны. Сияли Оркрист, Гламдринг и кинжал Бильбо, пели стрелы Кили, мелькали топоры Двалина и со свистом рассекало воздух тяжелое и длинное коромысло Ганны. Само коромысло, да и рост панночки оказались очень кстати - она сражалась поверх гномьих (чистых и ещё грязных) голов, размахиваясь во всю силу мощных рук.
Стремительный бой стремительно же закончился, Торин только успел удивиться - какая маленькая стая! - когда справа и немного дальше раздался слаженный вой около двадцати варжьих глоток. А вот и основной отряд! Судя по вою - уже учуяли кровь и спешат со всех лап сюда. Дубощит огляделся в поисках подходящего укрытия - от этих так просто не отбиться! - и увидел, что маг зовет их к каменной гряде, как-то очень эмоционально выкрикивая что-то о глупцах. Особенно долго раздумывать было некогда, и Компания припустила к волшебнику. Сын Трайна пропустил всех к тайному лазу, попутно пересчитывая… Ну, пропускал. До тех пор, пока не подоспела бежавшая последней панночка, мягко прихватившая одновременно его с хоббитом за воротники и скользнувшая по каменному склону вниз. Каких-то полсекунды Торина прижимало большой рукой к мягкому боку, но эти полсекунды достаточно сильно (и весьма загадочно!) его успокоили - король почти безмятежно воспринял то, что они идут не абы куда, а именно в Ривенделл.
***
Встреча с Владыкой Элрондом прошла из-за спокойного настроения Дубощита вполне мирно, откручивать друг другу головы им не хотелось, тем паче что над чернявой головой гномьего короля висела другая угроза - Ганна явно не забыла, что желает его величество куда-нибудь окунуть. Поэтому Торин с удовольствием обсуждал предстоящий путь, со смаком - выбор тропинки, с ещё большим смаком - вообще эти тропинки поименно вспоминал, так что произвел на Владыку Ривенделла до странного хорошее впечатление и был приглашен продолжить обсуждение, уже непосредственно касающееся карты, в зал с водопадом.
После выяснения подробностей проникновения в Гору гном и хоббит вернулись к Компании, а Гэндальф отговорился важной встречей и остался с эльфом. Бильбо, впрочем, уже на подходе к лагерю тоже решил полюбоваться окрестностями и поднялся на ближайший балкончик с балюстрадой. Торин же, вернувшись в их временный лагерь, никого там не обнаружил, но ужаснуться не успел - до него донеслись восторженные и радостные крики. Позволив любопытству взять верх, он выглянул за угол и узрел радостно скачущих в фонтане гномов, которых периодически отлавливала и намыливала по одному хохочущая Ганна, сыплющая направо и налево своими любимыми “чертеняками”.
Торин быстро спрятался обратно, перевел дух и решил, от греха подальше, вернуться к мистеру Взломщику, в конце концов, любоваться звездами тоже может быть интересно. Особенно если альтернативой значится внеплановое купание в фонтане.
========== Чёрт дёрнул ==========
Торин присоединился к Бильбо на балконе, и почти сразу в лагере зазвучали голоса первых умытых гномов, но уходить отчего-то не хотелось, тут было… покойно. Только где-то под балкончиком будто знакомо стукнул каблук, но звук не повторился, и гном расслабился снова. Мистер Бэггинс умел молчать так, что это молчание было естественным и необременительным, но позволяло чувствовать себя в компании, исключало ощущение одиночества. В вышине перемигивались звёзды, будто тоже о чем-то молча переговариваясь, Дубощит задумался, но из такого приятного состояния душевной тишины его вырвали голоса Мудрых. А особенно то, что Мудрые ничтоже сумняшеся на всю долину обсуждали: Торин безумен или будет безумен, Смауг опасен или будет опасен, поход обречен на провал, Ганна - вообще непонятно как тут оказалась…
Стоит ли говорить, что настроение было безнадежно испорчено? Хоббит смотрел очень сочувствующе, что тоже не добавляло радости, Торин отвернулся от него, мрачно проронил пару фраз и уставился в водопад. Если бы не эти особые обстоятельства, он бы сразу почувствовал неладное по тому как примолк Бильбо, но сейчас… Сейчас Торин почувствовал что-то, лишь когда вокруг груди сомкнулись медвежьи объятья и его оторвало от земли. В первый момент Король опешил. Во второй - поймал себя на мысли, что ощущения сродни падению в подушки, кругом так мягко… В третий - на пробу рванулся из тех “подушек” и нашел их ещё очень сильными.
Над ухом проворковала Ганна:
- Вижу, руки ваше величество чертеняка вымыл! Это хорошо! - потом обратилась к разулыбавшемуся Бильбо. - Чертёнок, поди-ка вниз сходи, проследи, чтобы спать готовились, а мы тут с его величеством чертенякой ещё потолкуем.
Когда Взломщик ушел, Торин поёжился и спросил только:
- Что, и я похож на твоего братишку?
- Тю, ваше величество чертеняка, уж ты-то должон соображать быстрее… Не было у меня никогда братишки! - потом качнула короля в объятиях, Торин даже ощутил себя на мгновение как в детстве, на руках у прабабушки. - Что, ваше величество чертеняка, наслушался гадостей? Да не удивляйся так, я тож наслушалась, внизу, вон, постояла, на звёздочки ваши живые полюбоваться захотелось, а поди ж ты!..
Ганна некоторое время помолчала, без усилий удерживая сына Трайна на весу, заставляя его переключиться на другие ощущения - не мрачного недовольства, а теплого уюта, ибо находиться на руках у панночки оказалось на удивление приятно. Теперь Торин понял, почему остальная Компания не сопротивлялась самоуправству великанши над своими персонами.
- Да-а-а… Только думай не думай, а помыть уши твои монаршеские надо! - Ганна решительно перехватила Торина крепче и двинулась вниз, к фонтану. Компания уже устроилась спать, поэтому взгляд на них бросил только сидящий у огня Балин, тут же спрятавший улыбку в густой белой бороде. - Вот увидишь, тебе и самому легче станет, как с грязюкой справимся!
Торин думал уже сказать, что ему и так неплохо, но тут его повернули к девушке лицом, и взгляд гнома - как ни крути, а живого мужчины! - упёрся в, хм, грудь этой особы. Чтобы не пялиться совсем уж откровенно, стиснутый, назовём это обстоятельствами, Подгорный король сосредоточился на двух нитках крупных каменных бус, которые украшали шею панночки: ярко-красные кораллы и тёмно-зелёный малахит, странное сочетание. Впрочем, очень скоро ему стало не до цветовых сочетаний, которым отдавала предпочтение Ганна - внука Трора шустро разоблачили и окунули в многострадальный эльфийский фонтан. Потом рьяно намылили - пена лезла в глаза и нос - ополоснули, отдельно оттянули и прочистили уши, под недовольное ворчание.
- Ну и запустил ты себя, ваше величество чертеняка! - Ганна пораженно разглядывала черные круги, расходящиеся от отфыркивающегося Дубощита. - Такого даже я, уже к вашим повадкам, чертеняки, привычная, не ожидала!..
Торин огляделся, отчаянно выдохнул, попытался подобрать волосы наверх, но у него не вышло, черные круги расползались всё дальше, и гномий король почувствовал себя до крайности неуютно, даже хуже, чем голым.
- Ой, чертеняка, что ж ты не предупредил-то… - Ганна ещё более пораженно подцепила очень светлую, даже светлее, чем у Фили, золотистую Торинову прядь. - Что ж ты не предупредил, что красоту наводишь?..