— Так вот что это для тебя? Игры? — спросила она печально.
Он снова улыбнулся и покачал головой.
— Восхитительное, чудесное желание. Здесь, со мной, ты стала похожа на мальчишку, веселого товарища по играм.
Дорис вздохнула.
— Я и была веселой. И всем нравилось мое общество. Но эти последние месяцы...
— Понятно — напряжение, страх. Но ты молода, Дорис, а все это — всего только слова и дурацкие поступки и не более того. Физически на тебя никто не нападал, только пугали, так что перестань делать из этого трагедию. Негодяй может причинить тебе боль, только если ты сама позволишь ему это.
Так же как Итан причинит ей боль, если она ему позволит?
— А что касается наших отношений, радуйся тому, что у нас есть. «Опыт обогащает душу», — процитировал он с усмешкой. — Когда-нибудь у тебя будет муж, дети, и ты сможешь вспомнить об этом и улыбнуться.
Значит, вот что он делает, когда все кончается, — вспоминает и улыбается? Итан ждал, внимательно наблюдая за ее реакцией. Дорис вздохнула, протянула руку и провела пальцами по его лицу.
— А у тебя никогда не будет жены и детей?
Улыбаясь одними глазами, он покачал головой.
— Конечно, — подтвердила она, — тебя трудно представить в роли мужа. Хотя, с другой стороны, ты не похож и на человека, который станет заниматься любовью прямо на полу.
— Не похож? А как, по-твоему, должен выглядеть человек, который может делать это на полу? Кстати, знаешь, а ты впервые приласкала меня сама, без моей просьбы.
— Правда? — переспросила она рассеянно и запустила пальцы в его шелковистые волосы, наслаждаясь тем, как они скользят по ее ладони. — Итан, признайся, тебе ведь это тоже не нравится?
— Что?
— Чувствовать, что ты утратил контроль над собой. Тебя наверняка это тяготит. Я не нравлюсь тебе, и ты не хочешь, чтобы это с тобой происходило, однако... — Она вздохнула и замолчала.
— Ты это чувствуешь?
— Иногда. Нет, не иногда, — призналась она, — почти все время. Я хочу тебя, жажду твоей близости, но не могу избавиться от ощущения, что меня используют.
— Ты думаешь, со мной происходит что-то другое?
Округлив глаза от удивления, она переспросила:
— Ты?
— Конечно. А почему тебя это удивляет? Я ведь тоже человек. — Итан на мгновение задумался. — Ты права, порой я не узнаю самого себя. Каждый день ухожу с мыслью — все, пора кончать. Она всего только женщина, а женщины это осложнения, которые мне не нужны. Однако у моего тела на этот счет есть свое мнение.
— Выходит, мы жалкие рабы своих желаний? — Дорис впервые улыбнулась по-настоящему и откровенно призналась: — Ты действительно великолепный любовник.
Усмехнувшись, он переспросил:
— Правда?
— Да. Как ты тогда поймал меня у сарая... А что ему было нужно? Тому, кто тебя тогда позвал.
— Джеку? Это мой сосед. Хотел расспросить о моей машине. Он хочет купить себе такую же.
Дорис понимающе кивнула.
— Еще есть вопросы? А то пол становится слишком жестким.
— Вот и весь разговор. — Дорис невесело вздохнула.
— Может, мы продолжим в постели? Меня совсем не возбуждает ни этот холодный пол, ни беспорядок в одежде. Я чувствую себя, как школьник на первом свидании.
Она усмехнулась.
— Не могу представить тебя в этой роли. Ты слишком элегантен и уверен в себе.
— Боюсь, что в данный момент я так не выгляжу. Или ты именно этого хотела добиться?
Дорис, покачала головой.
— Я не хочу никуда отсюда уходить. Мне и так хорошо.
— А мне гораздо больше нравится в постели, — сказал Итан тоном, не терпящим возражений. Он встал, помог ей подняться и повел наверх.
— Ты когда-нибудь раньше здесь жил? — спросила она, надеясь, что в ее голосе прозвучало только естественное любопытство.
— Никогда.
— Значит, у вас с Моникой ничего не было?
— Ничего, — односложно подтвердил Итан. Уложив Дорис на кровать, он лег рядом и насмешливо взглянул на нее.
— Я просто так спросила. — Перевернувшись на живот и приподнявшись на локтях, она долго изучала его черты, словно стараясь запечатлеть их в своей памяти. — Пожалуй, я действительно притворюсь, будто влюблена в тебя, — сказала она храбро.
— Зачем тебе это нужно?
— Потому что тогда у меня будет право прикасаться к тебе, сколько захочется, целовать и не думать при этом, что я делаю что-то предосудительное.
— А что, я вызываю у тебя такие чувства?
— Я немного тебя побаиваюсь. Понимаешь, ты совсем не похож на человека, с которым у меня могли бы быть какие-то отношения.
— Почему?
— Ты знаешь себе цену, а я полна сомнений.
Итан молча наблюдал за ней.
— Все говорят, что в рекламе и в кино я выгляжу так, словно являюсь хозяйкой положения. Какое жестокое заблуждение!
— Ты просто неопытна, Дорис.
— Так как ты к этому отнесешься?
— К чему?
— Если я буду ласкать тебя?
Глаза Итана слегка потемнели.
— Я хорошо отнесусь к этому, Дорис. Мне очень жаль, что у тебя создалось впечатление, будто я хочу, чтобы все было только по-моему. В том, что я мало задумываюсь о чувствах окружающих, меня уже обвиняли, — добавил он, помрачнев.
— Ничего. Думаю, ты понятия не имел о моих переживаниях.
— Пожалуйста, делай со мной все, что тебе заблагорассудится.
По телу Дорис разлилось тепло, оно стало наливаться тяжестью и истомой. Не сводя с него глаз, она прошептала:
— Что ты говоришь...
— Народная мудрость гласит, что путь к цели приятнее, чем ее достижение, но я не могу с этим согласиться. Особенно в данный момент. Боюсь, что мои гормоны уже вконец взбунтовались, и я больше не могу ждать.
Наклонившись ниже, она лизнула его сосок. По телу Итана пробежала дрожь, и Дорис прошептала:
— Ты так складно говоришь...
— Еще секунда, и я не смогу сказать ни слова, — выдохнул он. — Если ты будешь продолжать...
Подняв на него глаза, Дорис усмехнулась:
— Тебе не нравится, когда тебя дразнят?
— Я бы, скорее, назвал это пыткой.
С хитрой улыбкой она просунула руку под одеяло и провела по его плоскому животу — сверху донизу, почувствовав, как напряглось все его тело.
— Власть... — с томлением в голосе проговорила Дорис и тут же закричала: — Нет! Не надо! Ты должен был лежать смирно.
— Это невозможно. — Итан уселся сверху, прижав ее руки к бокам. — Ну, так что, у кого теперь власть?
— Это нечестно. Ты сильнее меня.
Он покачал головой.
— Нет, Дорис, не думаю.
Наклонившись, он наградил ее таким долгим поцелуем, что она начала задыхаться. Но он лишь крепче сжал коленями ее изгибающееся тело и целовал, целовал без конца, пока она не почувствовала, что теряет сознание.
— Я сделал тебе больно? — воскликнул он потрясенно.
Она покачала головой.
— Теперь я запомню, как опасно тебя дразнить.
— Нет, не запоминай, — попросил Итан. Перевернувшись на бок, он, нежно поглаживая, поднес ее ладонь к своим губам. Серьезно глядя на Дорис, он повторил еще раз: — Пожалуйста, забудь. Я не помню, чтобы когда-нибудь до такой степени терял контроль над собой. Ты обладаешь сверхъестественной властью надо мной.
— Нет! — расстроенная тем, что задела его неосторожными словами, она прошептала: — Мне не нужна власть. Я просто хочу быть счастливой. Улыбаться тебе, смеяться вместе с тобой. Не заставляй меня иметь над тобой власть, пожалуйста, Итан, не надо!
Он удивленно посмотрел на нее и, притянув к себе, ласково погладил по спине. Так нежно он ее еще ни разу не обнимал.
— Ты говоришь, что не понимаешь меня, а теперь я не понимаю тебя. Ты совсем не такая, какой я тебя себе представлял. Мне казалось, что ты похожа на меня.
— В каком смысле?