После ужасных людских запахов в электропоездах метро, возле памятника на площади Хо Ши Мина, было свежо и прохладно. Вокруг тишина и даже трудно подумать, что я нахожусь в центре гигантского многомиллионного города, которому могут позавидовать даже многие государства по численности населения и ежедневному приезду гостей. Здесь же, на площади Хо Ши Мина, изредка проходили случайные люди, которые, возможно, вышли из метро, чтобы здесь вдохнуть свежий воздух и обратно окунуться в животные запахи людей электропоездов станций московского метро. Мне уже не грозило это испытание. Определив здесь по указателю на перекрестке свое дальнейшее направление, стал медленно продвигаться в нужную сторону.
Только тогда, когда сумерки вечера перешли в ночь, я догадался, что нахожусь возле нужного мне корпуса-2/1 по улице Шверника. Рискуя обратно спуститься со своим невыносимым грузом, я поднялся на третий этаж предпоследнего подъезда и уперся головой в дверь, на которой в темноте разглядел какую-то белую мазню от мела. Читать это было невозможно при полной темноте в подъезде. Поэтому я стал на ощупь искать коврик, под которым должен быть ключ от этой двери. Наткнувшись на коврике рукой на что-то мерзкое и противное с отвратительным запахом. Очевидно, это был временный туалет кошки или собаки. Отодвинул эту гадость в сторону от двери. Продолжил свои поиски ключа, размер которого я никак не мог определить и нащупать в темноте. Под ковриком и возле него валялся какой-то мусор, но ключа там нигде рядом не было.
- Парень! Ты чего тут потерял? - неожиданно, услышал я, чей-то голос сзади себя и чуть не упал от страха.
- Клю-клю-ключ потерял. - шепотом, ответил я. - Наверно, эта самая дверь в квартиру с/п "Расма" ведет?
- Наверно?! Развели тут совместных проституток. - ответил мужик, чиркая свою зажигалку. - Ни там ключ ищешь. Вон, где он лежит. Вправо от собачьего дерьма. Развели тут в подъезде сортир для кошек и собак.
- Спасибо вам за помощь! - сказал я, мужику, когда увидел ключ. - Без вас бы мне ключ быстро не найти.
- Да ладно, что уж там. Рад был вам помочь. - пробасил мужик, переступая через меня, чтобы подняться по лестнице на этаж выше. - Отдыхайте на здоровье у нас в Москве и будьте счастливы. Успеха вам в работе.
Возможно, это жители этого дома думают, что в этой квартире сутенеры открыли дом терпимости для проституток, поэтому мужик так приветствовал возле дверей этой квартиры. Мне лично все равно, что думают эти соседи. Может быть, это я первый и последний раз буду здесь ночевать в этой квартире. Посмотрю, как у меня дела будут завтра идти, а то перепишу билет на самолет на более ближнее время и полечу к себе в город Душанбе. У меня там работы много. Надо мне еще дополнительную проверку документов провести.
Квартира для гостей с/п "Расма" оказалась однокомнатной, но весьма уютной. В комнате был диванкровать раскладной, небольшой столик, два кресла, два стула, платяные шкафы с наборами постельного белья. На кухне было все необходимое для приготовления пищи, только не было самой пищи, которую стоило приобрести посетителю. Смещенный туалет с ванной и небольшой коридорчик в прихожей. Где можно было повесить верхнее белье и снять грязную обувь. Ничего лишнего из мебели в квартире нет. Даже радио нет.
Как только я зашел в квартиру, то сразу закрыл входную дверь изнутри на ключ. Стал раздеваться прямо в прихожей возле вешалки. Чтобы ориентироваться по квартире, я всюду включил электрический свет. В квартире было чисто и хорошо. Но оттого, что в ней уже давно никто не жил и квартира не проветривалась, то по всей квартире был какой-то спертый запах от мокрого белья, гнилых фруктов, овощей и каких-то продуктов, которые хранились в мусорном ведре. Конечно, при таком спертом запахе я никак не мог спать. Поэтому решил проветрить окна квартиры. Я внимательно осмотрелся и определил, что в этой квартире есть три окна.
Едва я открыл все имеющиеся окна квартиры, как в тот же миг квартира наполнилась комарами, мухами, бабочками, жучками и всякими другими тварями, которые словно ждали у окна, когда наконец-то люди откроют окна, чтобы поживиться гниющими фруктами, овощами и пищевыми отходами в мусорном ведре, запах которого разносился по всей квартире. Мне пришлось тут же выбросить на балкон мусорное ведро с гниющими продуктами, чтобы таким образом избавиться от летающих, прыгающих и ползающих тварей, которые буквально облепили электрические лампочки. Более слабые насекомые, поджаренные огнем человеческого прогресса падали на пол дергаясь в своих предсмертных сударках. Постепенно весь пол в квартире под электрическими лампочками был усеян трупами насекомых, через которые невозможно было пройти голыми ногами, так как можно было получить инфекционное заболевание и умереть неизвестно от чего. У меня не было желания умирать, поэтому я одел на босую ногу свои грязные туфли, которые пришлось тут же обтереть половой тряпкой, чтобы ни пачкать больше испачканную насекомыми квартиру. Даже после того, как я выбросил мусорное ведро вместе с гнилью на балкон, насекомых ни чуть не убавилось. Они теперь ле-тели на электрический свет лампочек и на разлагающийся запах поджаренных на свету их собратьев. Насекомые, как каннибалы набрасывались на себя подобных и еще живыми поедали их на глазах у всех присутствующих в квартире собратьев. Оставшиеся в живых насекомые пытались спастись бегством и прятались всюду. Забирались под занавески. Прятались в темных углах квартиры. Но хищники тут настигали их всюду.
Стараясь избежать картины этого ужасного зрелища, я быстро закрыл все окна квартиры и выключил свет. Без промедления забрался под простынь с головой на диван-кровать и приготовился спать. Но не тут-то было. Насекомые решили расправиться со мной за потушенный свет и за закрытые окна квартиры. Едва я успел прилечь на диван-кровать, как эти твари поползли на меня со всех сторон. В тот же миг я проклял все на свете за то, что я народился и появился в этой квартире. Мои шлепки и обмахивания от насекомых никак не спасали меня. Насекомые продолжали наступать на меня со всех сторон, кусая меня во все, что подворачивалось им под их острые челюсти. Я понимал, что при таком наступлении на меня насекомых, я до утра не выживу и к утру от меня останется лишь обглоданный до костей скелет, по которому уже ни один криминалист не опознает мою личность. Поэтому мне тут нужно было предпринимать какие-то меры на свое личное спасение. Мне никак не хотелось умирать в таком зрелом возрасте. Я только начинал по настоящему жить.