А теперь между нами пропасть. Я почувствовала себя желанной, интересной, красивой, а Дима видит в этом обычную влюблённость фанатки. Но с другой стороны — откуда ему знать о моих страхах? Я боялась озвучивать их, не хотела. чтобы меня жалели.
Его шаги уничтожают надежду, но задержать Диму я не в силах. Даже если знаю, что он прав. Пусть уходит, и я буду рыдать всю ночь в подушку, бить кулаком по стене, пить десять чашек отвратительного растворимого кофе, включать какую-то сопливую музыку на ютубе — но ни за что не остановлю своего лучшего друга. Я упрямая, да и он не лучше. Мы оба склонны к импульсивным поступкам.
И оба не можем признаться, что задыхаемся друг без друга.
С противным скрипом открывается дверь. Мгновение тишины, лишь дыхания разрезают плотный воздух.
Дверь захлопывается. Я закусываю губу, чтобы не разрыдаться вот так сразу. Я дрожу. Опираюсь спиной о деревянный шкаф и медленно оседаю на пол. Обнимаю колени руками, громко всхлипываю, когда отчаяние растекается по коже, задевает артерии, сердце, вены, всасывается внутрь. Я состою из одиночества и пустоты.
Какой-то резкий звук. И руки Димы на моём лице. Он касается щеки, вытирает горькие слёзы, прикасается губами ко лбу.
Снова всхлипываю и тянусь к нему. Обнимаю за шею, вся трясусь, как при лихорадке, сжимаю пальцами его футболку, утыкаюсь носом в плечо и тихо плачу. Он гладит меня по спине, шепчет ласково: “Всё хорошо, Тина. Я никуда не уйду. Я рядом”. Его слова успокаивают, истерика проходит.
— Дим, мне так плохо, когда мы ссоримся. Словно сердце располовинили, а душа иссохла. Не могу без тебя, ты единственный меня понимаешь. И терпишь, несмотря на детские выходки.
Димка ведёт меня к кровати. Мы садимся, продолжая обниматься.
— А теперь скажи честно, почему ты решила уехать с Алексом? — осторожно спрашивает он.
— Я очень хочу, чтобы сбылась моя мечта — влюблённость с первого взгляда, безумные чувства, каждый день наполнен яркими событиями и сумасшедшими эмоциями. С Алексом всё возможно, на несколько часов я выпала из реальности, понимаешь? Я всегда была вдали от социума, ни с кем не дружила, надо мной насмехались одноклассники — и тут вдруг я оказалась в центре внимания любимой группы! Я, словно Золушка, попала на бал, и не хочу, чтобы часы пробили полночь. Не успела насладиться другим миром.
— Ты никогда не рассказывала про свою жизнь до универа, — с грустью произносит Димка.
— Потому что в ней ничего не было. Только книги о любви и надежды на счастливое будущее.
— Поездка с Алексом сделает тебя счастливой?
— Да.
— Тогда езжай, — Дима вдруг перестаёт меня обнимать и отворачивается к окну. Его плечи подрагивают, хотя голос звучит ровно. — Я буду тебя ждать.
— Спасибо! — прижимаюсь к нему и обнимаю крепко-крепко.
Он принял мой выбор. Он лучший в мире друг.
— Во сколько тебе вставать? — сухо спрашивает Дима.
— В полседьмого, наверное.
— Тогда ложись спать. Тебе нужно набраться сил перед долгой поездкой.
— А ты уйдёшь? — вдруг пугаюсь я.
— Я живу в другой комнате, если ты забыла, — привычно отшучивается Димка.
— Подожди, не уходи. Соседок нет, может, переночуешь здесь? — в голову приходит шальная мысль, и я тут же за неё цепляюсь. Ни на минуту не хочу оставаться без Димки. Особенно после нашего непростого разговора.
— Хорошо, Тина. Я переоденусь и приду к тебе, — вздыхает Дима.
Пока его нет, я быстро мчусь в умывалку, чищу зубы, привожу в порядок волосы. В комнате расстилаю постель и с сомнением поглядываю на койки соседок. Неприлично как-то воспользоваться чужим спальным местом. Мы с Димкой уместимся и на одной кровати.
— Ну что, готова ко сну?
Мой друг возвращается, одетый в чёрную майку и домашние шорты до колен. Почему-то кажется таким родным и милым, что из головы вылетают все слова. Только киваю и указываю рукой на кровать. Димка недоумевает, вопросительно смотрит на меня.
— Нам вдвоём будет комфортно, — мой голос звучит неуверенно, даже жмурюсь в надежде, что Дима всё же придёт ко мне, не откажет в последний момент.
— Хорошо, — он выключает свет. Комната погружается в темноту, только за окном горит жёлтый фонарь.
Я прижимаюсь к стене и жду, пока Димка ляжет рядом. Кровать скрипит, тепло чужого тела чувствуется на расстоянии полуметра. И всё происходящее кажется правильным, естественным.