– Ты знаешь, чего он добивается, – прошептала она, едва улыбнувшись. – И ты знаешь, что он говорит не про Луиса…
– Этот мальчишка заставляет меня идти на крайние меры! Я больше не могу с гордостью назвать его своим сыном, так сильно стыжусь его позора!
– Я знаю, ты нескоро простишь его. И я тоже. Но послушай, что я хочу сказать. Он говорит не о нашем сыне… Он говорит об Элисон…
– Я понял, чёрт возьми!
– Но она же совсем ребёнок! Ей всего восемь лет! Как можно планировать сейчас её будущее? – Клэр ненадолго обернулась к гостям: Ривз старший спокойно ожидал ответа, а его сын, скрываясь под мокрым плащом, так же сидел и не шевелился. – Посмотри на них! В них нет ничего святого. А какие жуткие слухи ходят про его сынка? Ему восемнадцать лет, а он известней любого головореза в Англии! И ему достанется наша дочь? Элисон не заслужила такой участи!
Её муж недовольно хмыкнул, затем медленно повернулся к Ривзу.
– А если мы откажемся?
– Ну, тогда и вы узнаете, что это такое – плохая репутация. Я расскажу, насколько «смел» ваш дорогой Луис! И вот тогда мы друг другу не сможем помочь.
Шеффилд долго смотрел на так называемого спасителя своего семнадцатилетнего сына, который сейчас как истинный трус скрывался в своей комнате на втором этаже и не желал отвечать за свои поступки. Он наверняка даже не понимал, чем обернулась для семьи его выходка с отказом пойти на войну. Шеффилд старший сам прикончил бы его за трусость, если бы любил хоть немного меньше. Но случившегося не вернуть, Ривз теперь имеет право требовать. Только вот не Элисон должна отвечать за всё это.
– Моя дочь совсем ещё девочка, – хозяин замка пытался говорить медленно, спокойно, чтобы Ривз понял его правильно. – Она не может быть… женой.
– Нет, конечно же, нет! Взгляни на Алекса, он тем более не может быть мужем! – граф дружелюбно захихикал. – Но когда ей исполнится восемнадцать, Алексу будет двадцать девять. Так что, мы дождёмся. От неё будет требоваться хорошая репутация, и, как я надеюсь, наследник.
– Да чтобы моя дочь связывалась с этим… этим… сумасшедшим?! – красивое лицо Клэр побагровело от злости, а острые ногти с болью впились в её ладони. – Только через мой труп!
– Это можно устроить…
Голос всё это время молчавшего сына Ривза заставил вздрогнуть и чету Шеффилдов, и даже старую няню, стоявшую у перил лестницы. Этот голос, по сути, не мог принадлежать молодому юноше, а скорее больше подходил к заправскому посетителю трактиров. Лёгкая хрипота и какое-то невнятное приглушение каждого выговариваемого им слова делали его образ ещё более зловещим.
– Снимите капюшон, молодой человек, – приказала ему Клэр, и её собственный голос дрожал от нетерпения и гнева.
Ривз младший охотно её послушался. Он медленно поднялся со своего места, и ещё несколько струек воды из складок его плаща скатились на ярко-багровый ковёр. Из-под рукавов плаща показались худые кисти рук; в отличие от своего отца, он не носил перчаток, и стало видно, что костяшки на его длинных пальцах были сбиты, возможно, от драки. Парень одним движением скинул с головы капюшон, и все присутствующие услышали, как беспокойно охнула нянька, так смирно стоявшая поодаль.
Александр Ривз совсем не был похож на своего отца, разве что его душа, как и репутация, была укрыта непроглядным мраком. Парня нельзя было назвать ни уродом, ни красавцем: слегка вьющиеся, короткие волосы при свете одного лишь камина казались огненно-рыжими, как само пламя. Выразительные, зелёные глаза под густыми, рыжими бровями создавали эффект чересчур пристального взгляда. Его иногда называли «дьявольским взглядом», просто некоторые его пугались и охотно верили суевериям о том, что это какая-то нечистая сила наградила мальчика подобными качествами. Нетипичный для Англии тёмный цвет кожи парня говорил о том, что он часто путешествовал. У него был прямой, широкий нос, и тонкие, почти бесцветные губы. Мало кто видел, как мальчишка улыбается, и мало кто знал, умеет ли он вообще это делать. Его высокий лоб, возможно, и сказал бы о чистом уме, но ведь никогда точно не угадаешь, каков разум человека. Простые люди говорили, что у этого парня разума и вовсе не было. Худощавый и высокий, он всё же частенько любил подраться и выигрывал в драках. Как хвастал его отец, парень просто обожал участвовать в военных действиях: четыре года назад Александр присутствовал на Трафальгарском сражении, случившемся во время англо-испанской войны. Смерть и человеческие муки парня не пугали; больше того, он этим даже… упивался.
И Клэр, и её супруг всё это знали. Они смотрели в наглые глаза юноши и прекрасно понимали, что может ждать её дочь, когда она вырастет.
– Неужели ты согласен на все эти условия? – мягко спросил Шеффилд, обратившись к парню. – Тебе разве хочется делать то, что ты делать вовсе не обязан? Да ещё и ждать десять лет той связи, которая, возможно, вовсе не будет тебе нужна!
– Меня всё устраивает, – отрезал сын графа и повернулся к довольному сей картиной отцу. – Нам пора. Время идёт.
– Подожди-ка немного, Алекс, наш друг ещё не ответил нам. Что скажешь, Шеффилд?
Лорд нахмурился, сделав вид, что упорно раздумывает над предложением Ривза. На самом же деле за эти несколько минут их разговора в голове Шеффилда созрел новый план, который, как ему показалось, был бы для его семьи единственным спасением.
– Я согласен, – ответил мужчина наконец.
– Ты с ума сошёл, – прошипела Клэр, дёргая его за рукав. – К чёрту всю нашу репутацию! Элисон будет расти для себя и только для себя, а не для этого ненормального мальчишки!
– Я уже дал ответ, поверь мне, всё будет хорошо.
Клэр кивнула, уловив нужный тон в словах супруга. Они оба прекрасно друг друга понимали всё время их совместной жизни, и сейчас Клэр даже немного успокоилась, глядя в спокойное лицо мужа.
– Отлично! – Ривз поднялся, тяжело вздохнув, и протянул Шеффилду свою руку. – Тогда договорились. Никаких бумаг подписывать, я думаю, не стоит. Ты же прекрасно понимаешь, чем всё обернётся, если ты обманешь нас.
– Конечно, – Шеффилд крепко пожал протянутую ему руку и попытался улыбнуться. – Удачи тебе и твоему сыну в пути. Кажется, сегодня на улице разыгрался сильный шторм.
Ривз двусмысленно усмехнулся на его слова, но ничего больше не ответил. Он вяло поклонился Клэр, которая даже смотреть в его сторону не стала. Зато перед тем, как за Ривзами закрылась главная дверь, она успела поймать взглядом демонически-зелёные глаза Александра, смотрящие на неё из-под мокрого капюшона.
– До чего же отталкивающий этот мальчишка! – недовольно буркнула она, растирая свои плечи руками. – Недаром соседи говорят, что он не сын Ривза, а отродье самого Дьявола!
– Не говори ерунды, Клэр. Карла! – позвал лорд Шеффилд старую няньку, и женщина быстро просеменила от лестницы к нему. – Проверь, пожалуйста, как там Элисон. И, да, насчёт всего, что здесь было… Никому ни слова! Особенно девочке!
Няня послушно кивнула в ответ и поспешила подняться на второй этаж, в детскую. Шеффилд устало опустился в любимое кресло, стоявшее тут же рядом, напротив камина; Клэр, садясь к нему на колени, обвила его шею руками и нежно поцеловала в висок.
– Скажи мне, милый, что ты задумал?
– Когда придёт время платить по счетам… Когда Элли вырастет, мы подстроим всё так, чтобы она не попала в семью Ривзов.
– И как ты думаешь сделать это? Ты же слышал: если что-то пойдёт не так… Все козыри в руках графа, грубо говоря.
– Скоро Элисон поедет в пансион. Конечно, до конца дней ей там не удастся скрываться, но до её восемнадцатилетия мы просто придумаем историю о том, что с ней произошёл… несчастный случай, скажем так…
– Боже мой!
– Это же будет не по-настоящему, Клэр! Увезём её до окончания школы куда-нибудь в… Бристоль.
– Туда нельзя! У Ривзов там полным-полно знакомых. Таких же чокнутых отморозков, как и его сынок!
– Хорошо, об этом подумаем позже. Главное, когда её учёба будет подходить к концу, сделать всё это быстро и как можно более правдоподобней.