Элисон приняла его слова за комплимент и промолчала, снисходительно хмыкнув. Через пять минут супруги ехали верхом уже за стенами замка, а один из подчинённых Алекса, сорокадвухлетний огромный ирландец, ехал за ними. Элисон всё пыталась понять, зачем им нужна такая охрана. Затем вдруг вспомнила про убийство на празднике, и несчастную Софию, лежащую на соломе, всю в крови… Они ехали туда, где это случилось, и девушка решила, что сегодня обязательно узнает всё, что от неё скрывает муж.
========== Примирение. Часть II ==========
<center>***</center>
Они проехали по довольно широкой дороге, вытоптанной лошадьми и выровненной колёсами телег, проезжавших здесь каждый день, до её самого конца, туда, где начинались узкие улочки деревни. Александр пустил лошадь шагом, и его спутники последовали его примеру, когда въехали сюда. Какое-то время они медленно двигались по улочкам, через пару хлипких деревянных мостиков над спокойными ручьями, протекающими в низине между зеленью лугов. Элисон с интересом вглядывалась в каменные постройки с узкими окошками, серыми крышами и трубами из красного кирпича.
Девушка поняла, что ничего толком не разглядела здесь ночью, а теперь, когда солнце начинало припекать, она увидела одно из тех примечательных мест Англии, где деревенская жизнь, что называется, текла рекой. Нет, она действительно бурлила в домах за каменными невысокими заборами, покрытыми мхом. И на работающих мельницах у прудов с утками, и в церкви с башенкой и пикой, стремящейся в небеса, построенной так давно, что никто уже и не вспомнит, когда заложили первый камень. И всё здесь сияло под солнцем, освещающим хижины, реку и её ручьи, зелёную, ровную траву и множество самых разнообразных цветов.
Александр остановил коня у забора невысокого домика, сплошь покрытого вьюном и зеленью. Ирландцу он приказал оставаться поблизости, следить за округой, и чтобы никто не приближался к этому дому. Помогая Элисон спуститься с лошади, Алекс чуть сильнее обнял её за талию и чуть дольше не выпускал из объятий.
– К кому мы приехали? – спросила девушка, чувствуя, как краснеет.
– Это мои старые друзья, – ответил мужчина, мягко улыбаясь. – Очень хорошие люди, я хочу, чтобы ты с ними познакомилась и узнала, к кому можно обратиться в случае… Ну, не важно.
В последующие несколько часов Элисон иногда припоминала эти слова, пытаясь понять, какой случай должен заставить её обратиться к чужим людям.
В этом доме довольно скромно жила пожилая пара; муж и жена, как оказалось, более десяти лет знают Александра. Миссис Остин – бойкая женщина, которую никак нельзя было назвать старушкой – пришла в настоящий восторг, увидев своего «le fils préféré» с молодой женой, пришедших в гости. Элисон с радостью отметила, что в доме Остинов царила практически идеальная чистота. Здесь пахло хлебом и деревом. Элисон в который раз поймала себя на мысли, что именно такая жизнь становится для неё более привлекательной, и даже её любимый Лондон теперь казался ей чем-то необъятным, огромным по сравнению с деревней.
– У вас здесь очень мило, миссис Остин, – любезно прокомментировала Элисон домашнюю обстановку. – Даже гораздо приятней, чем у нас в замке.
– Всё потому что у Артура золотые руки, – звонким голосом отвечала ей хозяйка. – Из дерева он вам сделает всё, что пожелаете. Знаете, миледи, все эти стулья и стол, и пол, и потолок, и кресла – всё создано им.
– Вам очень повезло с таким мужем!
– Спасибо, миледи, – женщина налила ещё молока в огромную кружку, стоявшую перед Элисон на столе. – Ох, вы и не представляете, как повезло <i>вам</i>!
В последующие долгие минуты Элисон пришлось слушать довольно длинный рассказ о том, как Александр усердно помогал семье Остинов, когда они потеряли двух сыновей; как он уговаривал отца после пожара вновь отстроить часть деревни, и как сам работал вместе с простыми крестьянами. Сама же миссис Остин относилась к нему, как к родному сыну, и описывала Алекса исключительно как «нежного, молчаливого и преданного своим принципам парня».
– Поэтому вы зовёте его «любимым сыном»? – переспросила Элисон, отвернувшись к окошку, за которым во дворе её муж беседовал о чём-то со стариком Артуром.
– Больше у нас нет никого, – произнесла женщина со вздохом. – Мы с мужем безумно обрадовались, узнав, что Александр женился. Да ещё и на красавице! Сколько вам лет, дорогая?
– Восемнадцать…
– Вы совсем ещё молодая, так может быть, хоть вы встряхнёте его. Иногда мне кажется, что он стареет с каждым годом, хотя внешне и не меняется. Он ведь такой красавец! Ему нужно, чтобы кто-то всегда был рядом и напоминал ему о радостях жизни…
Но Элисон уже почти не слушала её. Она вдруг увидела за окном весьма интересную и тревожную картину: к Александру подбежала какая-то девчонка, лет, эдак, пятнадцати-шестнадцати, одетая в короткое платье с белым передником. Её длинные волосы были настолько рыжими и блестящими, что, казалось, выпусти девочку на солнце, взгляни на неё, и она тебя ослепит.
Итак, она подбежала к Алексу, радостно выкрикнув его имя, буквально бросилась к нему, обняв его шею руками и звонко поцеловав в щёку. Мужчина только смущённо улыбался, но, судя по всему, тоже был рад этой встрече. А Элисон так и осталась с раскрытым от удивления ртом и единственной мыслью о том, что это за девица такая.
– О, не волнуйтесь, миледи, – миссис Остин махнула жилистой рукой и села за стол напротив девушки. – Это Бриттани О’Нил, младшая дочка наших соседей. Ей всего пятнадцать, и она воображает, что Александр в неё влюблён. И ничего удивительного! Он бывает здесь так часто, как только может, красивый и обходительный взрослый мужчина, так что наши мальчишки по сравнению с ним просто сосунки. Не в обиду нашим местным парням!
– А давно они друг друга знают?
– Пару лет, я полагаю. Да вы не берите в голову, дорогая. Бриттани ещё совсем ребёнок, и Александр никогда не потакал её порывам, она ему как сестрёнка…
«<i>А повисла на нём не как ребёнок</i>, – подумала Элисон мрачно. – <i>Она разве не знает, что он женат? Не видит кольца? Совсем не соблюдает никакого приличия!</i>»
– Мне нет дела до того, с кем он встречается и дружит, миссис Остин, – девушка упрямо отвернулась от окна как раз в тот момент, когда Алекс обратил на них внимание.
– Хотите сказать, это вас ничуть не задевает? – заговорчески произнесла женщина.
– Нет, вовсе нет. Не моё дело.
– И вы не ревнуете его?
– Что?! – девушка чуть не подскочила на стуле. – Я? Ревную? Простите меня, но это смешно, право слово. Нет, не ревную. Ха! Тоже мне…
– Ай-яй, дорогая, – хозяйка цокнула языком и вздохнула, когда Элисон тайком посмотрела на неё. – Минуту назад я видела перед собой взгляд настоящей хищницы, у которой крадут добычу. Такое ни с чем не спутаешь, поверьте.
– Чтобы ревновать мужчину, нужно прежде всего любить его, а я не уверена, что люблю Александра.
– О, чтобы ревновать, любовь не так уж и обязательна, – женщина многозначительно погрозила указательным пальцем, – но я ни за что не поверю, что вы ничего к нему не чувствуете.
– Всё это очень сложно, особенно сейчас. Я не знаю… Не понимаю пока.
– Ничего, ещё всё поймёте, у вас всё впереди! Зато я видела, как он смотрит на вас. Глаза загораются, как у влюблённого мальчишки, и он словно молодеет! Да, возможно, с ним бывает тяжело, но поверьте мне, – миссис Остин посмотрела ей прямо в глаза. – Если вы впустите его в своё сердце и позволите вас любить, он до конца своих дней будет предан вам.
– И вы считаете, что он влюблён в меня?
– Да, безусловно.
– И вы догадались лишь по одному его взгляду, – сказала Элисон, по-хитрому улыбнувшись.
– Вот вы не верите, миледи, а я-то знаю! Сама прошла через подобное и не жалею по сей день.
Спорить с умудрённой женщиной о делах сердечных Элисон не стала. Она вновь посмотрела в окно и с какой-то странной радостью обнаружила, что деревенская девчонка уже исчезла, а Алекс теперь заметил её и, обольстительно улыбнувшись, помахал рукой.