Они оставили лодку у берега, по тропинке дошли до домика, Алекс нёс две небольшие мешковатые сумки, а Элисон понуро шагала за ним. Дом встретил их скрипучими ступеньками крыльца, пылью на окнах и мебели и запахом старины. Внизу, на первом этаже, у левой стены находился большой широкий камин, чему Элисон обрадовалась. Ей не прельщало мёрзнуть по ночам. Напротив камина – пара кресел, небольшой столик, под ними – старый, очень мягкий ковёр.
Пока Александр проверял второй этаж (больше похожий на чердак. Лестница, ведшая наверх, была не особо устойчивой, к тому же не имела перил, приходилось нагибаться и держаться за сами ступеньки. Там же, наверху, кроме двуместной кровати и сваленной в кучу старой мебели ничего не было), Элисон осмотрелась внизу. В старом комоде нашла множество пожелтевших писем с неизвестными подписями и адресами, вчитываться в которые не стала, а в глубине шкафа для одежды – закупоренные бутылки с виски и вином. Она тут же поспешила запрятать их обратно, пока Алекс тоже не вспомнил о них.
Когда он спустился, Элисон спросила, есть ли в доме готовые к использованию дрова.
– А зачем тебе? – Александр поставил на пол небольшую коробку и снял пиджак, бросив его на кресло.
– Чтобы согреть дом. Скоро ночь, будет холодно…
– Нам пока нельзя выдавать себя, – он сел в кресло, устало провёл рукой по волосам и тяжко вздохнул. – Ещё недостаточно стемнело, и дым будет виден далеко отсюда. Не хочу, чтобы кто-то нас заметил. Ночью я сам разожгу камин, не беспокойся. Иди наверх, тебе надо поспать. Я нашёл одеяла и сложил их на постели, можешь укрыться ими.
Она чуть не спросила: разве ты не идёшь со мной? Но сумела сдержаться. Элисон кивнула, покорно опустив голову, и оставила мужа одного. Забраться по лестнице ей труда не составило; она разделась, не ощущая, что делает, забралась на постель и, укрывшись двумя одеялами, попыталась заснуть.
Проснулась Элисон посреди ночи, потому что ей стало невыносимо жарко. Она долго ворочалась с боку на бок, скидывала с себя одеяла, но это не помогало. Сон не возвращался к ней, Элисон села на постели и собрала влажные волосы в косу, чтобы они не липли к спине. Тогда она заметила свет пламени камина внизу. Отсюда девушка видела почти весь первый этаж. И своего мужа, сидящего в кресле перед горящим камином.
Вновь она смотрела на него, сосредоточенно что-то вычитывающего в книге в его руках. Лицо его было спокойным, в зелёных глазах отражались языки пламени, а на щеках даже появился лёгкий румянец. Элисон следила, как Алекс время от времени водил кончиком языка по пересохшим губам, как его красивые, длинные пальцы переворачивали страницы книги, и как его грудь высоко и медленно вздымалась под полностью расстёгнутой белой рубашкой.
Элисон попробовала закрыть глаза и потрясти головой – ничего не получалось. У неё не получалось погасить вспыхнувший в ней огонь и давящее, жгучее желание броситься на шею к этому удивительному мужчине. А нужно ли было вообще сопротивляться? Эти чувства до сих пор были новыми для неё, но от этого не менее ожидаемыми. Она ощутила голод. Настоящий, животный голод, когда хочется чувствовать рядом чужое тело, и когда твоё собственное умирает от желания владеть и принадлежать.
Девушка осторожно встала с постели, достала из походной сумки подаренное Александром голубое платье из тонкой ткани и, пока бесшумно одевалась, думала о том, не прогонит ли её муж, не отвергнет ли, когда ему так тяжело. Но зато точно знала: если он не захочет её сейчас, она уйдёт и оставит его в покое, ничуть не обидевшись.
Он слышал, как она спускалась по лестнице, но головы не поднял, пока она не подошла к нему. Алекс прервал чтение забытой им когда-то здесь старинной книги, посмотрел на свою жену и, довольно улыбнувшись, произнёс:
– Ты вспомнила о моём подарке? Я рад, тебе очень идёт. Надеюсь, ты и впредь не будешь скрывать свою красивую грудь… от меня, – взгляд его в это время скользил по глубокому вырезу платья. – Я думал, ты уже крепко спишь.
– Я не могла заснуть, – Элисон благодарно улыбнулась, с радостью приняв все его комплименты, затем, засмотревшись на книгу в руках Алекса, поинтересовалась:
– Что ты читаешь? Странная обложка. Похоже на раритет.
– Да, эта книга семнадцатого века. Но ты найдешь её весьма… – Алекс хмыкнул, закусив губу, и обольстительно улыбнулся. – Скажем так, отталкивающей.
– Это ещё почему?
– Потому что это мистическая книга. Когда-то я увлекался всем этим, потом забросил.
– И что же в ней такого отталкивающего? Рассказы о привидениях?
Александр прищурился, и Элисон судорожно сглотнула. Она чувствовала, как атмосфера вокруг накаляется, будто железо над огнём. Что-то удержало её на ватных ногах, и она терпела каждую секунду без ощущения горячих, мужских рук на своей коже. Именно его рук.
Алекс смотрел на неё, и в его взгляде не было ни похоти, ни желания. Но огонь в его глазах чуть не заставил Элисон застонать в голос.
– Что ж, раз ты не желаешь отойти ко сну снова, тогда могу рассказать тебе, о чём читаю.
Он призывно облизал губы, и до Элисон, наконец, дошло: он тоже играет с ней. Возможно, его настроение улучшилось, а теперь он просто растягивал удовольствие. Девушка кротко улыбнулась, чуть приподняла юбку платья и осторожно опустилась на подлокотник кресла, держась рукой за его спинку. Положив ногу на ногу, она села поудобней и кивнула, готовая слушать.
– Начнём, пожалуй, отсюда: <i>«…Утверждают, что «демон может влиять на наши души только путём одних чисто духовных внушений, а производить какие-нибудь чисто физические явления, это для него невозможно. Всё, что говорится в Св. Писании о злоумышлениях сатаны, должно разуметь только в смысле искушения со стороны плоти и страстей. Демон соблазняет людей только посредством чисто нравственных внушений. Он имеет лишь нравственные силы, но никаких физических», значит, демон не может совершить ни добра, ни зла. Он – это слишком ничтожная сила; будто Бог никаким другим духам, кроме души человеческой, не дал способности действовать на физические предметы, будто премудрости Божией угодно было, чтобы чистые духи не имели никакого влияния на физический мир. Утверждают, что язычники не имели никакого понятия о так называемых злых духах и демонах»</i>…
Элисон пыталась сосредоточиться, вслушаться в то, о чём он читал. Но его слегка хриплый, спокойный голос уносил её далеко от мрачного, таинственного содержания трактата. В её мыслях не было места демонам и духам, она хотела только слушать голос мужа и смотреть на его лицо, любоваться длинными пальцами. Она сидела и ждала, когда он коснётся её, но Алекс был сдержан. Элисон решила, будто ей показалось, что он играл с нею. Возможно, ему просто стало жарко.
Если бы она догадывалась, насколько ошибалась в те минуты. Александр кожей ощущал жар её тела, и ему стоило больших трудов держать себя в руках. Он снова и снова повторял сам себе, что он не животное и не дикарь, и не может ставить свои низменные желания сверх всего другого. Но её частое дыхание и аромат нежной кожи ломали его волю и посылали разум ко всем чертям.
– Прости, что был так холоден с тобой, – сказал он вдруг, закрыв книгу. – Навалилось всё сразу… Я очень устал, Элисон. И я волнуюсь за брата.
– Тогда, может быть, не стоило уезжать со мной сюда. Нужно было мне остаться с Анной, а тебе забрать Джоэля.
– Я не хотел… не мог рисковать.
– Рисковать?! Но чем?
– Во-первых, если бы ты осталась с моим отцом, у тебя было бы больше шансов уйти. Вернуться к себе домой.
<i>«Он сошёл с ума! До сих пор думает, что я хочу сбежать от него!»</i>
– Во-вторых, отец знает, насколько Джоэль мне дорог. Он не посмеет причинить ему боль, потому что знает, что от меня следует ожидать в таком случае. А если бы ты осталась с моим отцом, то вряд ли ваши отношения сложились. К тому же, ты до сих пор не беременна, и из-за этого он злится тоже… В любом случае, я выбрал бы защищать тебя не только по этим причинам, понимаешь? И я выбрал тебя, и не жалею об этом.