Однако последующие события в стране, приведшие к обвальному сокращению флота, отсутствие средств на финансирование сказались и на состоянии УПАСР. Так, за период с 1990 по 1996 год из состава флота были выведены все спасательные суда с ГВК из-за окончания установленных сроков службы и в связи с отсутствием средств на поддержание их технической готовности.
На рубеже 90-х на Николаевских верфях готовился вступить в строй спасатель нового, третьего поколения «Аюдаг». В 1992 году готовность его корпуса составляла уже 75 процентов, а поставки оборудования, в том числе и новейшего спасательного, были выполнены на все 100. Однако в 1993 году из-за нехватки средств правительство России наотрез отказалась «выкупать» этот корабль, после чего украинские корабелы отправили его на… металлолом! В 1992 году также из-за отсутствия средств было списано на металлолом вполне современное спасательное судно «Владимир Трефолев», обеспеченное декомпрессионной камерой со всеми системами жизнеобеспечения и предназначенное для проведения глубоководных водолазных спусков до 300 метров. Это уникальное судно могло использоваться также и для оказания помощи экипажам затонувших подводных лодок. В 1990 году была поставлена в ремонт и спасательная подводная лодка БС-257. Затянувшийся ремонт, опять же из-за отсутствия денег, обернулся ее медленной смертью в 1996 году, когда бывший Главком ВМФ адмирал флота Ф. Громов одном росчерком пера отправил ее на слом. Вместе с БС-257 были списаны и оба ее подводных аппарата. Ныне остатки уникальной спасательной лодки, которая так бы пригодилась при спасательных работах на «Курске», ржавеют на берегу моря в каких-то 80 километрах от места разыгравшейся трагедии.
Если можно было бы повернуть время назад, скольких ошибок и жертв удалось бы избежать! Но этого людям не дано, и за ошибки, совершенные вчера, сегодня приходится платить слишком большую цену. Вывод из состава флота устаревших кораблей и судов — дело в общем-то вполне нормальное, но только тогда, когда им есть соответствующая замена. В данном же случае заменять было не на что. Некоторое время Северный флот еще кое-как перебивался, договариваясь о проведении тех или иных работ с глубоководниками мурманской компании АМНГР, у которой имелось несколько вполне современных спасательных судов с ГВК, работающих до 300 метров, но вскоре были демонтированы и они. Вначале спасатель-глубоководник «Михаил Мирчинк», затем «Валентин Шашин» и «Виктор Муров» были один за другим проданы за границу. Дело в том, что государство полностью прекратило финансирование мощнейшей в бывшем СССР водолазной базы в Мурманске.
Так весь северный регион остался без водолазов-глубоководников. Кого в том винить? Командующего Северным флотом? Но кто, как не он, обивал пороги «высоких» кабинетов, безуспешно прося деньги на поддержание боеготовности своих кораблей. Нынешнего главкома? Но кто, как не он, делает сегодня все от него зависящее, чтобы сохранить хотя бы то, что осталось от рьяного «реформирования» флота. Что же касается бывших руководителей, то они, увы, давно на пенсии, а потому недосягаемы. Круг замкнулся…
Справедливости ради, необходимо сказать и о другом. 12 октября 2000 года газета «Лос-Анджелес тайме» опубликовала материал о глубоководном спасательном аппарате ВМС США «Авалон», вызвавший самую настоящую сенсацию в Америке: «Когда аппарат был построен (в годы президента Никсона), его называли технологическим чудом и сравнивали с космическим кораблем «Аполлон». Год назад бюджетное управление ВМС США решило, что содержание «Авалона» обходится слишком дорого и что сам он слишком стар. Аппарат было решено списать, однако потеря российской подводной лодки «Курск» заставила пересмотреть эти планы. Таких аппаратов у американского военного ведомства всего два, и командование сочло, что сейчас неподходящее время отказываться от них, поскольку американские подводники могут оказаться точно в таком же положении, что и российские». Из этого можно сделать вывод о том, что состояние спасательных судов сегодня — общая беда всех военно-морских флотов.