«Насчет Кокурина мне сказал командир дивизии. Мол, у мальчишки не все складывается на «Воронеже». Но я видел его в море. Парень, по моему, неплохой. Чтоб не портить судьбу, возьми его к себе, думаю, не пожалеешь. Я взял и на самом деле не пожалел. Почти сразу сдал на допуск. Отличали его потрясающая аккуратность и педантичность во всем — от служебных дел до личных взаимоотношений. Служба у Сергея сразу пошла. Появился блеск в глазах. Затем опомнились на «Воронеже», давай Сережку просить назад, но я уже не отдал. Назначил командиром группы. Когда уходил, Гена Лячин его забрал к себе в экипаж».
Теперь он уже командир группы на «Курске», и почти сразу еще одна боевая служба, теперь уже в Средиземное море. Будущая карьера становилась все более и более многообещающей. Не секрет, что сегодня далеко не всем лейтенантам удается много и по-настоящему плавать, а значит, и приобретать бесценный опыт настоящей морской службы, которую бессильны заменить самые совершенные тренажеры и детальнейшие инструкции. Может, именно поэтому в очередной день рождения друзья подарили Сергею многозначительный подарок — контр-адмиральский погон.
Каким он был, человек, которому судьба, возможно, готовила адмиральские высоты в XXI веке?
Мама Сергея Алла Валерьевна сказала самое главное о своем сыне: «Он был очень добрым...»
Бывший классный руководитель Сергея Валентина Васильевна Пузанок вспоминает: «В нем уживались две противоположности: внешняя легкость, непринужденность общения, то, что называется «душой компании», и внутренняя строгость, целеустремленность, определенность взглядов и твердость. В классе было шесть девочек и двадцать один мальчик. В военное училище поступил только Сергей».
Когда родители приехали в гарнизон и вошли в его пустую холостяцкую квартиру, они были изумлены. Там царили идеальная чистота и порядок, какие может создать не всякая хозяйка.
Знавшие Сергея близко говорят, что он всегда много читал, любил Высоцкого. Помните?
Не о таких ли, как он и его друзья, пел, обрывая гитарные струны, великий бард?
Говорят, что Сергей пробовал перо, искал себя в литературе. И как знать, может, в его лице мы потеряли не только будущего талантливого адмирала, но и будущее отечественной маринистики. Как знать, возможно, сохранилось что-то из написанного Сергеем и мы когда-нибудь узнаем, что так хотел нам сказать капитан-лейтенант Кокурин.
Из рассказа мамы капитан-лейтенанта Андрея Васильева Валентины Спиридоновны: «В детстве Андрюша был очень маленького роста. Когда пошел в школу, портфель волочился по земле. Стремился дружить с большими ребятами. Я за него очень волновалась. С ним вечно что-то происходило. Он был у меня очень самостоятельным. Однажды чуть было не утонул, когда полез купаться, не умея плавать. Один раз особенно сильно испугалась. Мы гуляли на детской пплощадке, и он как-то мгновенно куда-то исчез. Потом обнаружили, что его накрыло перевернутой лодкой, и он под ней сидел молча. Очень любил своего деда Ивана Иосифовича, капитана 3-го ранга в отставке. Дед служил на торпедных катерах, а потом до самой смерти работал в секретной библиотеке училища Нахимова. В школе, честно говоря, Андрей учился не блестяще. Поступил в ПТУ на сварщика. Увлекался борьбой и однажды из-за травмы на соревнованиях даже попал в больницу. Потом увлекался велосипедным спортом, тоже все время в ушибах ходил. Его все любили за смелость и доброту. Мастер ПТУ Николай Прокопич уговорил поступать в «Голландию», а не идти в мичмана. На репетитора он зарабатывал себе сам. Поступил легко. В училище уже учился хорошо и часто, глядя на дедовский кортик, говорил, что хочет забрать его себе после выпуска. Украинскую присягу принимать отказался наотрез и доучивался уже в Петербурге. Мы очень гордились Андреем, ведь он из всей нашей родни первым получил высшее образование.
Потом женился на Ане. Родился сын Андрей, через два года — Артем. Письма нам писать не любил, больше звонил. Говорил, что через четыре года вернется в Севастополь. Андрюшу всегда очень тянуло к земле. Он и дома на севере развел самый настоящий цветник. Да и все отпуска с удовольствием копался на даче. В 98-м году им очень плохо платили, и сын в свободное время с другими офицерами подрабатывал грузчиком в магазине.
На «Курск» его перевели спешно только 5 августа. Он еще находился в отпуске и не отгулял положенное да и не очень-то хотел уходить со своего «Славянска». К моменту гибели на него в Видяево из Лицы даже не успели прийти документы. Когда услышали о «Курске», муж, успокаивая меня, говорил, что наш Андрей на другой лодке да к тому же еще и в отпуске. Но затем его рано утром позвали к телефону соседи. Муж вернулся и молча ушел на работу. А к полудню и я узнала, что Андрей в списках «Курска».
В Западной Лице мы так и не побывали. Когда летели на Север, жили надеждой. Некоторые мамы даже варенье с собой брали. Анна говорила мне, что, уходя, Андрей вдруг ни с того ни с сего сказал ей: «Знаешь, я ведь могу и не вернуться!» На «Курске» он собирался сходить в автономку, чтобы хоть немного заработать для семьи... Наш младший сын Женя в армию уже не пошел. Андрюша своей смертью освободил его от службы...»
Из Севастополя, куда ездил, собирая данные о ребятах с «Курска», я возвращался с чувством исполненного долга. Удалось не только получить много материалов, но и достать немало фотографий для будущей книги. В купе познакомился с попутчиком, молодым парнем. Разговорились. Соседом оказался старший лейтенант Михаил Новиков — штурман с черноморского сторожевого корабля «Сдержанный». Училище имени Фрунзе он заканчивал вместе с Вадимом Бубнивым, погибшим на «Курске». Лишний раз убеждаешься, как тесен флотский мир. Естественно, весь остаток пути мы говорили о «Курске» и о Вадиме.
Из рассказа Михаила Новикова: «Вместе с Вадимом мы учились еще в Нахимовском училище, так что оба «питоны». Затем уже вместе учились на одном факультете и в одной роте. Общались весьма тесно, отношения были больше чем просто приятельские. Вадим отличался особой добросовестностью и ответственностью. В Нахимовском училище учился в одном классе с сыном Ванина, командира «Комсомольца», был там командиром отделения и вице-старшиной. На протяжении всей учебы во Фрунзе — постоянный старшина класса. Училище окончил одним из лучших с красным дипломом. Небольшого роста, очень широкоплечий и мускулистый, Вадим выглядел как настоящий «качок». Обладал общительным и неунывающим характером.
О подводных лодках мечтал столько, сколько я его знаю. Еще будучи курсантами, мы с ним вступили в Петербургский клуб моряков-подводников. Когда вручали дипломы, от клуба нам подарили по книге о подводниках. Вместе мы участвовали в параде в честь 50-летия Победы в Москве, вместе проходили стажировку в Западной Лице. Помню, пошли посмотреть АПРК «Орел». Вадим был совершенно очарован кораблем и долго потом говорил, что будет служить только на подводном крейсере. Поэтому мы не удивились, когда узнали, что Вадим попал на «Курск», тем более что он как отличник имел право выбора.