– Хорошо, а радары? А спутники?
– Об этом я тоже думал. Ты когда-нибудь слышал о технологии «стелс»?
– О самолётах-«невидимках»?
– Да. Я в своё время переводил одну научную дискуссию по аэрокосмическим технологиям. На ней выступал некий профессор, работающий на НАСА и консультирующий министерство обороны США. Речь тогда шла как раз о «невидимых» самолётах. Я этим вопросом очень заинтересовался. Технология потрясающая! Американцы вбухали в неё 6,5 миллиардов долларов! Причем, не сегодняшних долларов, а долларов восьмидесятых годов!
Самолёт-невидимку выпускает компания «локхид». В ВВС США самолёт официально обозначается как «Ф-117 Найтхок» – «ночной ястреб». Первый был построен ещё в 1982 году и целых восемь лет держался в строжайшей тайне. Даже на самих секретных американских авиабазах его маскировали под некие агрегаты высокой радиации и тому подобную чепуху. В общей сложности для ВВС было построено 59 машин.
Технология “стелс” делает самолёты практически невидимыми для систем обнаружения. Основная доля невидимости достигается особенной рубленой формой самолета, которую называют фасеточной, когда большинство поверхностей Ф-117 наклонено под углом более 30° от вертикали. Помимо этого, все щели по контуру смотровых люков, сочленений фонаря кабины и фюзеляжа, створок отсеков шасси, двигателей и вооружения имеют накладки пилообразной формы. Все антенны и прочие устройства убирающиеся. Воздухозаборники прикрыты специальными решетками, размеры ячеек в которых близки к половине длины волны радаров. Во время сборки обшивку выравнивают с помощью лазеров.
Современные радары используют высокую частоту сигнала. Радар отслеживает объект, регистрируя отраженный от него радиосигнал, и облучение самолёта происходит под пологими углами. Однако в случае со “стэлсом” короткие волны отражаются вверх и вниз, а не в направлении облучающей станции. Отсутствие выступающих деталей также “рассеивает” и “гасит” сигналы станции слежения.
Меня ещё тогда поразило, что отражение от одного только шлема летчика, микрофона, очков ночного видения или от оборудования кабины может быть намного больше, чем от всего самолета. Поэтому фонарь кабины тоже фасеточной формы. Плюс на него нанесено многослойное электропроводящее покрытие с золотом, которое не просвечивается радарами.
Ну и в заключение. Ради невидимости создаются новые материалы с радиопоглощающими свойствами – ферромагнитные композиты, так называемые искусственные магнетики. Это панели из углеводородного волокна, которые служат для обшивки. Способ их нанесения не является одинаковым для всех частей самолета. Толщина покрытия и число его слоев меняются по сложному закону и определяются с помощью математического моделирования рассеивания электромагнитных волн на поверхности. Раньше эти материалы наносились по «обойной» технологии, то есть приклейкой лент и листов. С 1999 года технологию заменили на напыленные покрытия, наносимые с помощью роботизированных установок высокой точности.
Черный цвет ферромагнитной краски, во-первых, маскирует «стелс» в ночном небе, а во-вторых, способствует рассеиванию тепла. В итоге резонирование Ф-117 в сто – двести раз меньше, чем у обычного самолета и не отличимо от фонового шума.
– Хорошо подготовился, – одобрил подкованность Германа Андрей. – А ты знаешь, что и в России «невидимки» научились делать?
– Сейчас это почти все умеют. В Англии работает программа «Реплика», ставящая перед собой те же задачи. А в России Академия Наук совместно с КБ «Сухой» построили два самолёта и невидимую крылатую ракету.
– Звучит это всё внушительно и интересно, только, причем здесь Сан Борондон?
– Я думаю, вполне возможно, что радиолокационные лучи, во-первых, могут отражаться рубленым ландшафтом Сан Борондона, а во-вторых, какими-то естественными минералами и породами в его почве и скалах, точно так же, как в случае со «стэлсом».
– Ну, если всё это так, Гера, тогда ты ещё и по физике Нобелевскую премию получишь!
– Главное с моими теориями до математики не докатиться. – дружелюбно отозвался на шутку Герман.
– Это почему?
– Нобель не любил математиков, разве не помнишь? Премия присуждается по всем категориям, кроме математики.
– Впервые слышу! – удивился Андрей. – Что ж он так математиков не жалует?
– Какой-то математик в своё время отбил у него жену.
– Да брось! – не поверил Андрей.
– Ей Богу! Проверь сам, если хочешь. С тех пор Нобель на весь математический род обиделся.
– Ну, это он погорячился. Хотя, кто его знает, как бы я поступил. Вот что с мужиками любовь делает! – глубокомысленно резюмировал Андрей.
– Похоже, что доползли.
Скала кончилась, и они выбрались на куполообразную вершину «западного глаза». Здесь ветер был ещё сильнее, и вставать во весь рост было не безопасно. Вцепившись в торчащие из земли кустики хилых скалистых растений, робинзоны почти одновременно посмотрели вниз, проверив положение «западного глаза», и устремили взгляд на восток.
– Ничего проще и придумать нельзя, – Герман первым нарушил молчание. – Хотя по-другому, в общем, наверно, и быть не могло…
– Вот дела! – отозвался Андрей.
– «Лишь всевидящее око может птицу увидеть, но не хочет смотреть и отворачивается», – начал цитировать Герман. – «А птица продолжает сидеть в своём гнезде». Вот тебе и «гнездо».
Постой, а где же тогда «птица»?
«Никто не знает, есть ли эта птица вообще». Мне кажется, что «птица» здесь придумана только для того, чтобы увязать тему «гнезда». Проверь-ка, Андрей, телефон у тебя здесь ловит?
Андрей извлёк из нагрудного кармана плоскую трубку. На разноцветном дисплее высвечивались два деления из трёх возможных:
– Вроде, приём есть.
– Ну, тогда звони. «Дошедший до гнезда этой птицы узнает, где зуб мудрости вырос».
– Уже… – сказал Андрей, нажимая на зелёную кнопку установки связи. – Алло, Аня? Это Андрей. Привет. Ну что, можно нас отсюда забирать… Да, в Маске мы закончили… Быстро получилось… Нашли… скажу – не поверишь… Это вулкан! Да, ваш самый главный – вулкан Тейде!… Кратер и есть то «гнездо»!… Теперь нам нужно туда подняться… Да-да, на самую вершину… Приезжай…
ГЛАВА 41
О’Брайен устало протирал байковой салфеткой очки. События стали развиваться слишком быстро и совсем не так, как он хотел.
Группа Осборна не выходила на связь сорок восемь часов. Помимо станции спутниковой связи на катере, на Сан Борондоне существовал ещё один, резервный канал, однако он также молчал и не отзывался на сигналы с Тенерифе.
На поиски пропавших коммандос вчера ночью О’Брайен отправил специальную группу спасения с соседнего острова Эль Йерро, состоящую из двух местных, доверенных рыбаков. Высадившись на острове, они нашли пустующую «базу» и записку от Танаусý – их тайного агента на Сан Борондоне, жившего в племени Аитора. Танаусý засветился во время захвата русских в деревне. На следующее утро после захвата он обнаружил за собой хвост и с того момента в свою деревню больше не возвращался.
Гуайре Танаусý, один из лучших воинов гуанче на Сан Борондоне, правая рука самого могущественного островного менсея, вот уже много лет был на острове их проводником и надежным контактом. Его внедрили десять лет назад. Он был сыном одного из коммандос, трагически погибшего во время наводнения на Сан Борондоне. Сын решил остаться там, где погиб его отец, поселился в горах, был найден гуанче и затем прижился в одном из племён. Польза, которую он всё это время приносил, была поистине неоценима и потеря такого агента казалась теперь О´Брайену невосполнимой. Однако единственно правильным решением в этой ситуации было Танаусý оттуда эвакуировать, что и сделали двое спасателей с Эль Йерро.