– А этот О´Генри горячится, – заметил чуть слышно Андрей. Ему никогда не удавалось запоминать иностранные фамилии, вот и в этот раз О´Брайена он тут же окрестил созвучной, по его мнению, фамилией.
– Чего вы хотите, господа? Чего вы добиваетесь? Кто вы такие, чтобы вторгаться во вселенские тайны!? В тайны Создателя! В эту девственную первобытность, не оскверненную пороками цивилизации! Кто вы такие, я повторяю!? Господь Бог?! Святые Петр и Павел?! Кто дал вам право отбирать у людей свободу? Вы похожи на средневековых конквистадоров-тиранов, разоривших эти райские острова и отобравших у гуанче всё, что они имели: свободу, землю, гармонию! Позор вам! Не прикасайтесь к деяниям Божьим! Не разрушайте земной рай!
Желтушный О’Брайен, похоже, сам вдохновился своей речью. Наступил его звёздный час.
– Святой Брендан не открыл людям тайны Священного острова полторы тысячи лет назад и именем Его я не позволю вам сделать это сегодня! Монах Брендан нашел Землю Обетованную. Он прикоснулся к Божественному, потому что был достоин! Но остальной мир к этому готов не был! Прошло полторы тысячи лет, а мир не стал готов к этому и сейчас! Поэтому мы и создали Орден Святого Брендана!
Андрей с Германом молчали. Желтушный был прав. Ни у того, ни у другого не находилось ничего, чем можно было ему возразить. Их отчитывали, как нашкодивших подростков.
– Господа русские. Послушайте меня внимательно. У вас есть выбор. Либо остановиться прямо сейчас, забыть о Сан Борондоне и дать обет молчания. Тогда вы продолжите жить, как жили, вспоминая о Сан Борондоне лишь в своих счастливых снах, – он помолчал. – Но есть и альтернатива. Вы можете идти дальше в своём упрямстве и искать ответы на все интересующие вас вопросы. Эти ответы здесь. В этом тайнике. Ведь вы же шли именно к нему. Но хочу вас сразу предупредить. Вам не получится воспользоваться плодами ваших открытий! Мы сделаем всё, чтобы открывшиеся вам секреты ушли вместе с вами в могилу! С того момента, как вы открыли тайник, вы должны знать, что любой шаг на тенерифской земле может стать для вас последним! Вы ещё можете пожалеть, что я спас вас тогда в океане!
– И последнее, – ирландец победно их оглядел. – Я прошу вас отдать мне карту!
– Карту?
– Карту из могилы португальского капитана.
Герман взглянул на Андрея и потянулся к портфелю. Щелкнул замок. Герман аккуратно выудил из портфеля пластиковый пакет со старинной картой и протянул её ирландцу.
– А у Вас талант! – раздалось вдруг где-то над ними, над скалой.
Вздрогнули все: и Герман, и Андрей и желтушный. Последний даже присел, до того неожиданно и из ниоткуда раздался этот властный, раскатистый бас. Они повернулись в ту сторону, откуда шел этот голос, и увидели стоящего у них над головой человека. Место вулканического «зуба» окружали высокие скалы, по которым хозяин властного голоса и смог незаметно к ним подойти.
– Мало того, что Вы вор и бандит, Вы ещё и актёр! Браво! – человек захлопал в ладоши и в несколько лёгких прыжков спустился к ним со скалы. – Вами можно было бы восхищаться, не будь Вы настолько вероломным и подлым!
ГЛАВА 46
На вид незнакомцу было лет пятьдесят.
У него был внимательный взгляд, аккуратный нос, тонкие губы и гладко выбритый подбородок. От углов глаз разбегались заметные морщинки: то ли южное солнце заставляло его постоянно щуриться, то ли он часто улыбался. Седые, аккуратно подстриженные бакенбарды обрамляли тонкое аристократическое лицо, а на шее развевался завязанный на французский манер цветастый платок. Голубоватые глаза выглядели очень эффектно на загорелом лице. Он был моложав и подтянут. Пожалуй, женщины до сих пор могли считать его красивым.
Одет аристократ был в цветастую клетчатую рубашку «ральф лоран» и розовые хлопчатобумажные брюки. В общем и целом он производил впечатление одного из тех ухоженных европейских пенсионеров, которых Герман называл «бриллиантовой молодежью». «Бриллиантовой молодежи» в Испании всегда отдыхало тысячи. Их влекли сюда безделье, теплый климат, круглогодичный гольф и испанская дешевизна.
Незнакомец разглядывал всех присутствующих с не меньшим интересом. Он рассмотрел их лица, глаза, одежду, обратил внимание на открытый тайник, на двух мёртвых кобр у себя под ногами и, наконец, остановил взгляд на зажатом в руках у Германа портфеле.
– Я купил этот портфель в «хэрродз» в Лондоне позапрошлой зимой, – произнёс он, наконец, своим зычным голосом. – Крокодиловая кожа. Правда, отличный? Пусть это будет моим Вам подарком, господин …?
– Герман, – Герман недоуменно уставился сначала на портфель, потом на Андрея и снова на незнакомца.
– Очень приятно! А Вы, судя по всему, Андрей, – незнакомец приветственно кивнул и улыбнулся им обоим, как друзьям. – Очень приятно! О Вас, Андрей, Анна рассказала много хорошего. Я понял, что Вы станете искать её, когда узнал, что Анне всегда доводилось быть на Тенерифе Вашим гидом.
По всей видимости, это и был настоящий Анин муж. Его в этой роли представить было намного легче, чем желтушного. Герман перевёл другу сказанное. Андрей недоумённо кивнул.
– Я – Лайам О´Брайен. Насколько я понял, этот человек, который тут мною представился, подробно рассказал вам, кто я такой, – аристократ перевел взгляд на желтушного. – А Вы, стало быть, тот самый Ленгинг, искатель несуществующих кладов. И кто это интересно так посвятил Вас в отношении всех наших тайн? Уж не Ваш ли друг Танцор? И когда он только всё успевает?
Герман и Андрей воззрились на Ленгинга. Руки у того сжались в кулаки. Цвет лица из желтого превратился в ещё более нездоровый желто-красный, он раздувал ноздри и будто готов был ринуться на О’Брайена, точно какой-нибудь бык во время корриды в Памплоне.
– Вы, я вижу, чем-то расстроены, херр Ленгинг. Я появился в ненужный момент? Прошу простить. Но у меня такая работа: всегда оказываться в нужном для меня – он выделил это голосом. – месте и в нужный для меня момент. А Вы как раз собирались получить свою заветную карту.
Ленгинг злобно что-то ответил на немецком. Выражение его лица стало таким же, как тогда в поединке с Ико.
– Ну, полноте, майн херр. Вы только что довольно сносно изъяснялись с нашими русскими друзьями по-английски, – ответил О’Брайен спокойно. Он повернулся к русским. – Наш немецкий друг пытается заполучить карту Сан Борондона, на которой помечен несуществующий клад.
– Клад существует! – выкрикнул немец по-английски. – Вы знаете это лучше меня!
– Он ищет ту самую карту, которая лежала рядом с могилой португальцев на Сан Борондоне. Вам, господин Герман, случайно посчастливилось её обнаружить и Вы, видимо, унесли её с собой.
– Да, вот она, – Герман протянул конверт с картой настоящему О’Брайену. Ирландец, не открывая, убрал конверт в карман.
– По нам начали стрелять, – поспешно объяснил Герман. – Нам пришлось убегать, и карта случайно оказалась у меня в руке.
– Я почему-то так и подумал, – удовлетворённо кивнул O’Брайен.
– Для меня много большую ценность представляла записка капитана, но она как раз осталась в той пещере с мумиями.
– Я вас понял, – продолжил О’Брайен, внимательно дослушав Германа. Его британское воспитание сказывалось даже в умении слушать. – Записка Гонсальвеса сейчас находится в целости и сохранности на своём месте. А вот господин Ленгинг как раз больше интересуется картой, нежели записками. Откуда Вы знаете, что там помечено место клада, майн херр?
– Я не собираюсь Вам ничего объяснять! Отдайте мне карту или мне придётся прибегнуть к силе!
– Карту мы Вам можем отдать, господин Ленгинг, – как ни в чём ни бывало продолжал ирландец. – Но дело в том, что Ваш клад на Сан Борондоне мы уже нашли.