- Ну, рассказывай, - очнувшись от своих мыслей, предложил Паша.
- Значит, так, товарищ Искандер-заде, - начал Дадашлы, садясь напротив Паши. - Вы знаете, что я мастер по добыче нефти. В моей бригаде работают двадцать один человек, и все мы отвечаем за тридцать скважин. На днях под наше наблюдение передали еще две скважины. Они только что вышли из капитального ремонта и пущены в эксплуатацию. Но эти скважины сейчас дают столько же нефти, сколько давали раньше. Спрашивается, какая же польза от ремонта?
- Как это - какая? - прервал Паша собеседника. - Польза в том, что скважины в течение длительного промежутка времени будут работать нормально и не скоро выйдут из строя.
- Нет, этого мало. После ремонта скважина должна давать больше нефти. Я досконально изучил характеристики этих двух скважин и пришел к выводу, что каждая из них должна давать не семь, а десять, а то и пятнадцать тонн в сутки. Так почему же дают меньше? Потому что ремонт был произведен не качественно. Бригада капитального ремонта работала спустя рукава, не чувствуя ответственности. И так будет продолжаться всегда, до тех пор пока мы не изменим метода работы. Сейчас бригада капитального ремонта не отвечает ни за качество, ни за количество добычи, а это неправильно.
В тоне Дадашлы звучало глубокое убеждение в своей правоте. Паша насторожился.
- Так, так. Ну, а что ты предлагаешь?
- Я предлагаю сделать так, чтобы и бригада по добыче, и бригада по капитальному ремонту совместно отвечали за состояние каждой скважины. Что нужно для этого? Нужно создать комплексные бригады.
- То есть как? - спросил Паша, еще не совсем ясно представляя себе мысль Дадашлы.
- А слить обе эти бригады воедино и общее руководство ими поручить одному человеку. В этом случае ремонтники не будут гоняться за количеством, не смогут работать кое-как и, сдав отремонтированную с грехом пополам скважину, самоустраняться от дальнейшей ответственности. Они вынуждены будут, как и я, отдавать делу все свои силы и способности.
Предложение Дадашлы произвело на Пашу большое впечатление, и, видя это, Дадашлы продолжал с тем же жаром:
- Вы не думайте, что я гонюсь за властью. Нет. Я вижу, что и государство терпит убыток, и труд рабочих не дает требуемого эффекта.
- По-твоему получается, что ремонтники работают недобросовестно. Так?
- Нет, я не могу утверждать этого. Я могу сказать только одно: там, где нет чувства ответственности, там всегда будет страдать качество работы. Да если бы поступки всех людей строго соответствовали требованиям советского закона, у нас не было бы ни суда, ни уголовного кодекса. Среди нас есть еще люди, которых, как говорят, надо бить рублем. Труд вот таких людей надо оплачивать соответственно качеству проделанной работы. При теперешнем положении карманы их не страдают, а при комплексной организации бригад плохие пострадают, а хорошо работающие обязательно выиграют. Кроме того, создание комплексной бригады дает нам в руки еще один козырь. Мастер по добыче нефти будет иметь возможность ремонтировать скважину, когда ему это потребуется. Он может производить и предупредительный ремонт. Ему незачем дожидаться, пока скважина выйдет из строя, незачем допускать, чтобы скважина бездействовала до тех пор, пока изволят явиться ремонтники. Таким образом, получится огромный выигрыш во времени. Дадашлы говорил разумные вещи.
- Ты думаешь, и добыча возрастет?
- А как же! В этом я абсолютно не сомневаюсь. Пусть в виде опыта начнут с моей бригады и проверят результаты. Я уверен, что в скором времени нам удастся оживить множество "мертвых" скважин. Существует мнение: скважины умирают будто бы оттого, что в них иссякает нефть. Это неверно. Зачастую из-за плохого ремонта выбывают из строя даже хорошие скважины. Есть же врачи, которые внимательно относятся к своему делу, устанавливают правильный диагноз и вылечивают больного. Но есть врачи, которые относятся к своим обязанностям спустя рукава и, когда больной умирает, находят тысячу оправданий. Зачем нам следовать примеру плохих врачей? Зачем допускать, чтобы страдали и государство, и мы сами?
Паша уже с гордостью глядел на молодого мастера. Ему было ясно, что Дадашлы долго вынашивал свое рационализаторское предложение, что каждое его слово является плодом длительных размышлений.
- Прекрасно, товарищ Дадашлы, - сказал он, - я подниму этот вопрос. Если хочешь знать мое мнение, то я целиком на твоей стороне. Надеюсь, что твоя идея в скором времени будет достоянием всех нефтяников.
Глаза Дадашлы загорелись радостью.
- Спасибо, товарищ Искандер-заде, - поблагодарил он и поднялся. - И еще раз спасибо за то, что выслушали и поняли меня. Ну, пока, пойду проведаю скважины.
Поднялся на ноги и Паша. Проводив Дадашлы глазами, он позвонил Кудрату Исмаил-заде. "Сейчас еду!" - сказал он в трубку и вышел из помещения.
Ветер дул с прежней силой, и Паша с трудом передвигал ноги. Весь промысел тонул в густой пыли. Свинцовые тучи обволакивали небосвод. Во всем чувствовалось дыхание зимы.
Паша с трудом добрался до машины и поехал в трест Кудрата Исмаил-заде.
Кудрат встретил его приветливой улыбкой и поздравил с назначением.
Паша сел на диван, закурил папиросу. Всю дорогу он раздумывал над предложением комсорга и сейчас все еще находился под впечатлением разговора с серьезным юношей.
- Кудрат, - заговорил он, - есть у тебя в тресте молодой мастер, по фамилии Дадашлы.
- Да, да, знаю. Комсомольский организатор. Прекрасный малый. Второй промысел держится именно на нем. А что?
Паша вкратце рассказал о предложении Дадашлы и тут же высказал свое мнение:
- По-моему, очень полезное предложение. Надо поддержать его.
Кудрат сделал несколько пометок у себя в календаре.
- А ведь в самом деле разумное предложение. И то, что оно исходит от него, не удивляет меня. Ты знаешь, творческая мысль нашего рабочего класса представляется мне вечно живым, бурлящим и неисчерпаемым источником. Кудрат многозначительно посмотрел на Пашу. - Проверь самого простого рабочего, и ты убедишься, что он умеет смотреть на все глубже нас с тобою. Я, разумеется, вызову к себе Дадашлы и подробно расспрошу его. - Кудрат поднялся, прошелся по кабинету. - И все такие. Если находятся плохие, знай, что они случайно попали к нам.
- Но я в одном не согласен с тобою, Кудрат, - возразил Паша.
- В чем?
- Ты утверждаешь, что рабочие умеют глубже нас вникать в суть дела. Но разве мы и рабочие - не одно и то же? Кто мы такие? Лично я горжусь тем, что являюсь сыном рабочего. И где бы я ни был, на какой бы должности ни очутился, я никогда не утрачу ощущения духовного единства с рабочим классом. Разумеется, мы все представляем собой единый советский народ, который и в самом деле является великим и благороднейшим народом. Но все же рабочий класс я считаю гордостью нашей страны.
Именно этот класс вынес на своих могучих плечах всю тяжесть и революции, и мирного строительства, и Отечественной войны. И разве не он же повел крестьян за собой по пути к социализму? Почему я должен лишать себя права гордиться этим, а?
Кудрат простодушно засмеялся.
- Ну, а я кто? Не из того же класса? Говоря об этом, я имел в виду то, что эти люди, непосредственно решающие судьбу производства, имеют свою и притом наиболее правильную точку зрения как на жизнь и общество в целом, так и на свои собственные дела. И какие только трудности не по силам государству, опирающемуся на таких людей? Сила рабочего класса не только в его мускулах, но и в его духовном богатстве.
- Кудрат, - Паша указал на телефонный аппарат, - позвони, пожалуйста, Лалэ и узнай, что с вышкой?
Кудрат, оказывается, уже знал о свалившейся вышке. Паша, затаив дыхание, слушал разговор мужа и жены и, поняв, что отвечала Лалэ, удивился:
- Подняли? Что ты говоришь! Так быстро?
Он засмеялся:
- Вот так молодцы! - И уже серьезно сказал: - Ты прав, Кудрат. Откровенно говоря, я не верил, что в такую бурю эти ребята смогут поднять вышку. Стало быть, между мной и рабочими все же есть определенная разница. Ну, я пошел. Здесь нет нужды в моей агитации. До свидания!