Этот ужас вместе с обстрелом стих только под утро.
Подарочки
Кое-как дождавшись утра, сдав смену второму электрику, я бросился домой. Дома одна оставалась Лида. Шел вдоль стен, перебегая с одной стороны улицы на другую так, чтобы оставаться прикрытым зданиями от возможного обстрела…
Возле подъезда теснилась толпа. Стало страшно. Оказалось – неразорвавшийся снаряд. В тротуаре зияла дыра диаметром с ведро, дальше асфальт поднялся и полопался метра на два вдоль бордюра. Рядом валялась аккуратно срезанная снарядом ветка кипариса.
Позвонили саперам – оказалось, за новогоднюю ночь таких подарков набралось более десятка.
Один из них попытались извлечь – вокруг собрались зеваки, приехали журналисты. Снаряд взорвался. Погибли девять человек.
Остальные снаряды – по крайней мере наш – обнесли проволокой, они так и пролежали всю войну.
Но что случилось бы с нашим домом, с Лидой, если бы он взорвался… Я видел, что сделали эти снаряды там, где они взорвались: воронка диаметром в 6-7 метров и глубиной в 5. Асфальт огромными глыбами перелетал через четырехэтажный дом.
Если убьют…
Лида рассказала, как она встретила этот Новый год. Она очень испугалась, когда начался обстрел, а потом нагрела на нашей “буржуйке” воды и пошла в ванную мыться. И повторяла про себя одну фразу: “Если убьют, то по крайней мере буду чистая”.
Невеста
Каждое утро ее привозил на работу жених.
Услышав хлопок автомобильной двери у служебного входа, все, кто оказывался в этот момент возле окон, невольно любовались сценой: их улыбками, нежным прощанием, ее стройной фигурой, радостно струившейся под его взглядом, когда она шла по дорожке. Жених и невеста продолжали жить в своем счастье.
Правда, из-за войны пришлось отложить свадьбу. Но Мзия была уверена, и Сандро с ней соглашался, что долго это не продлится, несколько месяцев… к следующему лету уж точно все наладится. Сандро, улыбаясь, обещал ей быть осторожным и сидеть всегда в самом дальнем и глубоком окопе.