Интересное исследование проведено С. М. Новиковым и Л. И. Усовой. Ученые показали, что бугры и топи разного возраста. Первыми, 8000–9000 лет назад, начали формироваться торфа в небольших понижениях рельефа (там, где сейчас бугры). Позже, через 1000–2000 лет, торф «наползал» на минеральные повышения — и образовалось единое болото. Так оно росло еще несколько тысяч лет, пока климат был теплым. Но с похолоданием климата (2000–2500 лет назад) в минеральных грунтах и в торфе сформировалась вечная мерзлота, которая местами как бы вспучивалась из-за насыщения грунта линзами льда. Места бывших углублений приподнялись и стали выше бывших повышений на 1–1.5 м (рис. 96). Так получилось, что торф под буграми оказался более старым, хотя дно их выше.
Везде ли растительность бугристых болот одинакова? Нет, конечно. Например, в Таз-Енисейском междуречье бугры тоже с минеральным мерзлым основанием, но на них изредка встречаются деревья: лиственница сибирская, кедр, береза тощая. И торфа здесь больше: до 3.5 м. А на Кольском полуострове минерального ядра в буграх нет; он весь торфяной, но внутри тоже мерзлый.
И в горах есть болота
Кто архитектор этой высоты?
Кто простынями постелил пласты?
Кто их покой нарушил, смяв и вздыбив?
Кто плел узор лощин, пазов и взгибов,
Избородивши скаты пирамид?
Чьему искусству гимн река гремит?
В горах (в лесном, субальпийском и альпийском поясах) болота не так уж редки, хотя чаще они невелики по размерам. Прохладное лето и обильные осадки способствуют заболачиванию троговых и речных долин, озерных котловин и ледниковых цирков (углублений в рельефе, по форме напоминающих амфитеатр). А специфическая флора высокогорий, внедряясь в болота, накладывает на них свой отпечаток. Особенно интересны в горах «висячие» болота, формирующиеся на склонах. Они могут сохраняться как болотные экосистемы лишь благодаря постоянному и обильному поступлению грунтовых и поверхностных вод. И уж совсем удивительны реликтовые торфяники, процветающие когда-то, а сейчас о них напоминает только слой торфа, как плащом покрывающий в трогах все неровности рельефа.
В горах Карпат и на Урале, на Кавказе и в Тянь-Шане, на Алтае и Памире есть болота, но везде они разные, в какой-то мере отражающие климатические и флористические особенности своего региона. Чтобы иметь хотя бы общее представление о болотах в горах, мы побываем на юге, в высокогорье Кавказа, и на севере, в низкогорье Ветреного пояса.
На Большом Кавказе
Совершенно неожиданным было приглашение летом 1986 г. моего давнего знакомого, профессора из Педагогического института им. А. И. Герцена С. А. Дыренкова поехать с ним в Кавказский заповедник для изучения высокогорных болот. Нужна была оценка этих болот с точки зрения специалиста. Прервав экспедицию на Кольском полуострове, я с удовольствием отправилась в путь.
Не могу не отвлечься, чтобы не высказать своего уважения и самых теплых чувств к Станиславу Алексеевичу Дыренкову — замечательному человеку, трагически погибшему в 1988 г. Наше знакомство началось еще в 50-е гг., когда мы, молодые специалисты, работали в соседних комнатах только что организованного Института биологии в Петрозаводске. Станислав Алексеевич был человеком редкой души, отзывчивым и добрым, прекрасным ботаником и лесоведом. Охотник и путешественник, объездивший всю нашу страну, он всегда болел за сохранение нашей природы и вкладывал весь свой недюжинный ум и кипучую энергию в изучение и охрану растительности.
Наш путь в высокогорье Кавказского заповедника начался из Красной Поляны — красивейшего поселка, расположенного на высоте примерно 700 м, в долине р. Мзымта. Со всех сторон его окружают горы, хорошо видны хребты Агишхо и Аибга. Но нам-то нужно на кордон Пслух! А это около 30 км по плохой проселочной дороге, которая серпантином поднимается все выше и выше, а где-то внизу грохочет Мзымта.
В. Солоухин
И вот уже Пслух. Высота над уровнем моря 950 м. Несколько домиков кордона кажутся совсем игрушечными на фоне возвышающихся вершин. Коллектив кордона — всего несколько человек: егеря, лесники, рабочие. Здесь есть все, что необходимо для жизни и работы: кони, собаки, коровы, куры, пчелы. Егерь В. Салтыков, физик по профессии, живет теперь с семьей круглый год в горах, порвав с цивилизацией, в полном единении с природой. Обросший до глаз бородой, он искрится юмором: «Вам на всех остался только один конь — Малыш. Остальные ушли в горы. Пойдешь с научниками, Малыш, повезешь женщину, так что веди себя как следует».