«Ну и мальчик! — подумала Лена. — Ни вдохнуть, ни выдохнуть...»
— Добрячок ты, Алеша... Тихий ты мужик, беззлобный, — с иронией сказал черный.
— Ладно, Ким, кончай это дело... Вы не думайте, он не такой, — улыбнувшись, сказал Алеша.
— А я и не думаю, что он такой, — сказала Лена. — Я вообще о нем не думаю.
— Вот это вернее будет, — сказал черный и церемонно-иронически раскланялся.
— А поем мы, надо честно сказать, слабенько, — сказал Алеша. — Но мы пока учимся.
— Мне повезло, что рядом такие ученики, — с нарочитой женской колючестью сказала Лена.
Дверь закрылась, и они ушли.
«А может, и действительно повезло?» — подумала Лена и погасила свет.
Прошло два дня, и Лена забыла обо всем этом... В аптеке не было детской присыпки... А в строительном тресте не было машин. И когда Лена попросила транспорт, ей сказали, что все машины на руднике и на железной дороге. Лене пришлось идти пешком до районного центра. Вернулась она обратно только к обеду. Трестовская столовая работает всего лишь несколько часов в день, в соответствии с рабочим временем, и здесь свои законы. Здесь законы братства и взаимопомощи. Лена вне этих законов. Каждый человек — член бригады, и когда он стоит в очереди и к нему подходит парень или девушка из его бригады, он не может им отказать. Он берет у них чеки. В каждой бригаде по восемь человек, а бригад много.
Но что делать, если ты аптекарша и не входишь ни в одну из бригад? Надо стоять в очереди. Очередь длинная, а перерыв короткий, и Лена с тоской смотрит на толпу в серых спецовках, бурно и весело штурмующую окошко кассы... Она ходит здесь, как белая ворона. Как городская новороссийская ворона в югославском свитере.
В столовой пахнет черным хлебом, тушеной капустой, перцем. В столовой душно, как в бане. Чужие люди окружают Лену. Чужие люди говорят о кирпичах, щебне, о том, что электричества нет и шагающий экскаватор простаивает. Какое электричество, Лене непонятно. Ведь в комнате же есть электричество. Кроме своей комнаты-аптеки, она ничего не знает и не желает знать. И пусть она белая ворона! Лучше быть белой, чем грязными, измазанными воронами в серых спецовках...
В довершение всего у Лены сломались медицинские весы. Конечно, это мелочь в городе, где есть телефон и ремонтные мастерские. Но в Железногорске — это несчастье...
«Придется снова тащиться в райцентр», — с отчаянием подумала она.
Лена одиноко шла по взрыхленной, подсохшей на солнце земле. Около каркаса новой школы стоял башенный кран, он медленно тянул тяжелые железобетонные перекрытия.
— Посторонись! — крикнула ей из открытой кабины тоненьким голоском девушка-крановщица. — Майнаю!
«Лучше на кране торчать, чем по два раза в райцентр топать», — подумала Лена.
И вдруг лицом к лицу она столкнулась с Алексеем. Он шел стремительно, пружинисто, сосредоточенно, весь поглощенный какими-то своими мыслями, и только лицо у него было бледное, похудевшее, как с перепоя, а глаза были поблекшие, не такие яркие, как в тот день, когда она его увидела впервые. Лена ему страшно обрадовалась. Не потому, что это был Алексей — широкоплечий, красивый, понравившийся ей парень. Просто навстречу шел знакомый человек. Может быть, единственный в этом городе, кого она знает по имени. И ей захотелось поплакаться, рассказать о том, что ей пришлось таскаться в райцентр пешком туда и обратно за детской присыпкой, о том, что она не обедает уже несколько дней, так как все берут чеки своим, а она никого не знает, что у нее ко всему испортились аптекарские весы и вообще она белая ворона. Но вместо всего этого она остановилась и сказала:
— Здравствуйте, Алеша... Вы что, заболели?
— А, здравствуйте! — обрадованно отозвался он. — Просто была тяжелая смена. По срокам руду дать должны, а все в земле копаемся, застряли с того дня, как песни пели... Правда, сейчас грунт трудный — подземные воды. Да и машина моя разбарахлилась...
— И моя, знаете, машина разбарахлилась, — сказала Лена.
— Какая же у вас машина? У вас, по-моему, все больше порошки, таблетки...
— Не только... У меня весы есть, специальные, и вот сегодня я их сломала. А починить их никто и не сможет здесь... Они сложные, механизмы у них маленькие, не то что ваши эти краны.