Она отдала ему книгу. Он прочел запись, задумался над инициалами.
— Д'Арби — это, разумеется, твой отец.
— Да. А еще здесь говорится об архидиаконе Ансельме и леди Филиппе, моей тете. Мне нужно знать, кто такой «МД». Вы не догадываетесь?
— А не идет ли речь о Магде Дигби? Отец Николаса имел с ней дела. Когда аптека перешла к Николасу, он решил отказаться от ее услуг. Судя по тому, что я слышал, она умелая знахарка, хотя и не состоит в гильдии. Люди обращаются к ней, когда хотят сохранить тайну. Так что все это значит, Люси?
— Не знаю. Боюсь… — Она качнула головой, словно отбрасывая неприятную мысль. — Нет. Я ничего не скажу, пока не буду знать больше. Думаете, Магда Дигби согласится прийти ко мне, чтобы поговорить?
— Ты ведь не думаешь… ты ведь не предполагаешь, что Николас хотел отравить Монтейна?
Старый монах попытался отбросить подозрение. Ибо если Николас намеренно приготовил яд, то его, Вульфстана, использовали весьма жестоким образом.
— Что вам известно о дружбе моей матери с Николасом?
Вульфстан нахмурился и с удивлением взглянул на нее.
— А это какое имеет ко всему отношение?
— Джефф и Николас были соперниками в любви?
— Соперниками? Я… Люси, о чем ты только думаешь?
Люси отобрала у него книгу и принялась заворачивать ее.
— Я должна поговорить с Магдой Дигби и с тетей Филиппой. Я должна знать. Вы не могли бы послать кого-то к Женщине с Реки?
— Нет. Мы не имеем с ней ничего общего. Скорее всего, она даже не христианка.
— Но ведь ее сын служил приставом.
Брат Вульфстан пожал плечами.
— Он не принимал ее образа жизни.
— Я должна поговорить с ней.
Вульфстан присел рядом и взял Люси за руки.
— Дитя мое, оставь это дело. Мы не в силах изменить прошлое. Такова воля Господа. Верь Всевышнему, все происходит так, как он задумал.
Руки старого монаха были влажными от волнения. Люси пожала их, раскаиваясь, что втянула его в это дело. Зато, по крайней мере, он помог выяснить, кто скрывался за инициалами «МД».
— Я буду осторожна, обещаю вам.
Бесс сидела в надраенной до блеска комнате Оуэна и боролась сама с собой. Утренний визит Люси так сильно ее встревожил, что она велела младшему братишке Кит проследить за подругой. Это он рассказал ей, что архидиакон выскочил из лавки как ошпаренный, после чего Люси чуть ли не бегом отправилась в аббатство. Сейчас Люси уже вернулась к себе, трудится в лавке с Оуэном не покладая рук из-за того, что они поздно сегодня открылись. Но как долго сможет она отвлекаться работой? Люси вышла на тропу беды, которая приведет ее только к другому несчастью. Что же делать?
Да, она велела мальчишке проследить за Люси, но это подругу не спасет. Если бы только Люси доверилась Оуэну. Он бы точно сумел стать для нее защитой. Кроме того, ему нужно знать все, что выяснила Люси. Эти двое обязательно должны поговорить друг с другом. Бесс сама могла бы рассказать Оуэну о том, что поведала ей сегодня подруга, но тогда она потеряет доверие Люси. Это было бы неразумно.
Нужно непременно что-то придумать.
Вернувшись из аббатства, Люси едва обмолвилась с Оуэном двумя словами. Он попытался разузнать побольше о ее ссоре с Ансельмом, но их прервал покупатель. Люси все раздумывала над предложением Бесс довериться Оуэну. Почему Бесс так уверена в этом человеке?
Стемнело, поток посетителей наконец иссяк. Оуэн рассказал Люси о том, как Тилди описала ему визит архидиакона.
— Нечего было ей судачить.
— Тилди беспокоилась о тебе. Я тоже.
— Почему?
— Потому что его визит не к добру.
Люси смерила Оуэна внимательным взглядом.
— Ты думал, архидиакон способен мне навредить? Откуда такие мысли?
«Сообразительная, — подумал Оуэн. — Сразу поняла, что к чему». Времени для размышлений не было.
— Когда люди говорят на повышенных тонах, это означает, что они взволнованы. Все, что угодно, могло случиться.
Она усмехнулась, и он с досадой понял, насколько слабы его аргументы.
— Хоть бы раз сказал правду, то-то я бы приятно удивилась.
Помоги ему Всевышний, он беспокоился о ней, а она обратила это против него.
— Не понимаю, о чем ты.
— Где уж тебе понять. Можешь идти. Я сама закрою лавку.
Он пошел было к двери, но сделал еще одну попытку примирения.
— Не знаю, как у меня это получается, но я почему-то всегда умудряюсь рассердить тебя.
— Это неважно.
— Нет, важно.
— Где ты был сегодня утром?
— Мне нужно было повидаться с Йоханнесом, это насчет денег.
— Том Мерчет сказал, что ты ушел довольно рано.
— Я не мог заснуть.
— Завтра приходи пораньше. Я послала за своей тетей Филиппой. Нужно будет приготовить ей комнату. Пока я буду этим заниматься, ты присмотришь за лавкой.
— Ты послала за тетушкой?
— Николасу хуже с каждым днем. Она нужна мне здесь.
— Кто гонец?
— Мальчишка, что служит у Бесс на конюшне. Она сама предложила.
Оуэн сам бы с удовольствием съездил. Ему хотелось переговорить с леди Филиппой. Наедине. Подальше от Люси.
— А почему ты не выбрала меня?
— Ты мне нужен здесь, — сказала она, но, судя по тону, это не было комплиментом.
Оуэн направился в собор. Ему хотелось пересказать архиепископу то, что Магда Дигби поведала о смерти Поттера Дигби. Торсби стоял у стола, изучая различные карты.
— Что случилось? — спросил Торсби.
— В прошлый раз, когда мы разговаривали, вы предположили, что пристава мог убить Ансельм.
Торсби наклонил голову.
— Думаю, это возможно. В тот вечер, когда умер судебный пристав, он ужинал с архидиаконом. Я знаю, Ансельм не дорожил компанией Дигби. С чего вдруг им ужинать вместе?
И снова он что-то недоговаривает, играет с Оуэном.
— Магда Дигби узнала, что кто-то видел, как архидиакон столкнул пристава в реку.
— Жаль. Я надеялся, что ошибался. — Торсби оставил карты и отошел к камину. Постоял возле него, держа руки за спиной. — Но ты ведь пришел не затем, чтобы сообщить мне об этом.
— Если он действительно убил Дигби, то что ему помешает расправиться с остальными? Над миссис Уилтон и братом Вульфстаном нависла опасность.
— Да, с архидиаконом надо что-то делать. Вошел Йоханнес, принес графин вина и бокалы.
Он деликатно покашлял, привлекая к себе внимание. Торсби обернулся.
— Есть идея?
— Я вспомнил об одном деле в Дареме. Оно связано с деньгами. Как раз подойдет для вашего архидиакона. Помните завещание Джона Далвили?
— Дарем? Далвили? — Торсби нахмурился, но тут же заулыбался. — Ну конечно, Дарем. Превосходно. — Он принял из рук Йоханнеса бокал с вином. — Архидиакон Ансельм с рассветом отправится в Дарем. В это время года дороги превращаются в болота. Два дня, возможно, три уйдет только на поездку в один конец. Один день, чтобы уладить дело. Он будет отсутствовать по крайней мере пять дней. Если, конечно, по дороге с ним не случится какая-нибудь неприятность.
Бесс подсела за столик к Оуэну.
— Для меня большая честь, вечер только начался, — сказал он.
— Я кое-что должна тебе сказать.
— Я тоже.
— Да? И что у тебя за беда? Куда это ты ускользнул утром так рано?
— Хотел повидать Магду Дигби.
— Все еще пытаешься докопаться до причины двух смертей в аббатстве?
— Я здесь именно для этого.
— А как же Люси Уилтон? Когда ты покончишь с делами, то оставишь ее без всякого объяснения?
— Так будет лучше всего.
— Ты разочаровываешь меня, Оуэн Арчер.
— Так что, по-вашему, мне делать?
— А тебе не приходило в голову, что она имеет право знать, зачем ты здесь?
— Лучше ей вообще ничего об этом не знать. Она упряма. Ей непременно захочется вмешаться. Она может навлечь на себя опасность. Нет, ничего я ей не скажу.
— Неужели ты думаешь, что так она останется в стороне?
— Я присмотрю за ней.
— Неужели? А где же ты был сегодня утром, когда к ней явился Ансельм?
Оуэн закрыл зрячий глаз.
— Этого больше не случится. Я уже позаботился.