* * *
Штормило трое суток, но моряки не расстраивались. На острове оказалось много диких свиней, фруктов и хорошая пресная вода. Жителей по близости не оказалось, хотя остатки жилищ со свежими пепелищами наблюдались. Я трое суток проводил измерения долготы. Точность метода подтверждалась.
Переждав шторм и нагрузившись фруктами, мы снова вышли в море. Я забил свою каюту лимонами. Из бухты выходили с помощью шлюпок. Ветер оставался встречным.
Я попросил капитана повернуть направо к острову Буру, что мы и сделали. Верхушки гор острова мы увидели через четыре часа. Убедившись в правильности моих расчетов нашего местоположения, мы взяли курс на восток-юго-восток. На остров Бутон. Там, по моему предположению, риск встретить португальцев был минимальный.
В моей памяти вдруг прояснилось, и я "вспомнил", как мы "выруливали", пытаясь найти острова Банда. На "моих" картах был помечен мыс острова Реонг, от которого надо было следовать курсом строго на норд-ост триста сорок шесть миль.
С первого раза в нужную точку мы не попали, и блуждали туда-сюда двое суток, пока не вышли к длинному острову, оказавшемуся, по широте, островом Серам. Если попасть сразу не получалось, значилось в моих записях, то от острова Серам, широта его указывалась, надо идти семьдесят семь миль на зюйд. Мы пошли, и снова промазали. Потом попали в шторм и меня выбросили за борт. Как корабль попал в нужное место, спросить капитана я постеснялся.
И вот сейчас, после своего катастрофического фиаско, я уверенно указываю капитану точный курс. Что самое главное, - уверенно. Даже, можно сказать, самоуверенно. Но, так как с первым островом я почти попал, то капитан позволил себе послушать меня ещё раз. В расчетах маршрута к острову Буру я не учёл поправку на боковой ветер, и слегка промазал, но по здешним меркам, десять миль - это почти в "яблочко".
Сейчас на свой "выпуклый" я высчитал скорость ветра, вспомнил из жизни дона Педро поправку на боковой снос данного типа судов при разных углах атаки, разложил всё на углы, взял синусы и косинусы на своей логарифмической линейке, и сказал капитану, что ожидать землю стоит на третьи сутки пути до полудня. Крик с грот-стакселя раздался в десять сорок две ровно на третьи сутки. Капитан протянул мне руку.
- Прошу принять мои извинения, дон Педро, за мои уничижительные слова, кои я позволял себе в отношении вас, но, - добавил он, увидев мою гримасу, - это не освобождает меня от необходимости предоставления вам сатисфакции, если её вы потребуете.
Я руку пожал, но ничего ему не ответил. Он протянул, я пожал. Ни к чему не обязывающие жесты.
Бухту "Дуаха бэй" возле острова Бутунг я знал хорошо и просто показал пальцем, куда следует идти. Там находилась изумительная маленькая лагуна. Образовавшаяся в устье чистейшей реки. Закрытая со всех сторон, бухта Дуаха защищала от сильных ветров и мы вошли в неё вместе с дневным бризом на очень малом ходу. Однако там нас ожидал неприятный сюрприз.
Слева в лагуну впадала не очень широкая река. В устье реки на её левом берегу стоял большой корабль. Прямо возле крутого берега. Там же на берегу располагалась небольшая деревушка хижин в двадцать.
В корабле я узнал китайскую джонку.
- Синцы, - сказал я. - Джонка. Почти двести футов. Скорее всего двадцать пушек.
- Откуда вы знаете?
- По такелажу, косым реям, отсутствию бушприта, удлинённой кормовой надстройке и наличии на ней парных мачт бизаней по обоим бортам.
- И что делать? Уходить, не поздоровавшись, неприлично, - странно усмехнувшись произнёс капитан.
- Сомневаюсь, что они здесь одни, - сказал я. - Скорее всего в соседних бухтах, в посёлках, сидят ещё синцы с кораблями. И у них очень эффективные средства оповещения, я вам скажу, капитан. Желательно бы нам уйти, пока не поздно.
- Трусите, дон Педро?
- Там на берегу, - я махнул рукой на право. - Естественный выход чёрной вулканической смолы. Они здесь, скорее всего, смолят свои корабли. При отливе корабль ложится вон там на банку , что позволяет заняться починкой и просмолкой его днища. Гудрон тут прекрасный.
- Откуда вы это знаете?
- Собирал информацию, - сказал я, и совсем не соврал.
Личина американского зоолога-исследователя и эколога позволяла расспрашивать людей и административные власти обо всём. И в двадцатом веке здесь продолжали смолить парусники, коих в регионе были тысячи, и, соответственно, загрязнять экологию. Но я никак не рассчитывал, что и в шестнадцатом веке этот бизнес будет востребован. Я забыл о предприимчивости китайцев и их количестве.
Практически вся седьмая экспедиция Чжэнь Хэ осталась в Сингапуре, а потом расползлась по Индонезийскому архипелагу. Как и все предыдущие, в прочем. Поднебесная Империя тихой экспансией на долгие столетия вперёд обеспечила себя в этом регионе агентами влияния, доминировавшими в торговле. А значит и в сборе информации.