- Здесь подождём его сиятельства, - сказал Старков. - Бо осерчают.
- Строг? - Спросил я.
- Душка, - ласково ответил купец, - но порядок чтит.
Я окинул двор взглядом, но ничего интересного не увидел. Вдоль стен вокруг дома шли широкие каменные дорожки. Перед домом, в два этажа и с двумя одноэтажными пристройками по бокам, имелась площадка, на которую выходило невысокое крытое крышей крыльцо.
Вскоре из дверей вышел пожилой человек в дорогом, вышитым золотыми жгутами, кафтане, длинной до пят, в высокой, вероятно собольей, шапке. Распахнутые полы кафтана окаймлялись мехом, да и сам кафтан, похоже, тоже был подбит мехом соболя. На шее дьяка висела, низко опускаясь на грудь, золотая цепь из хитро переплетённых звеньев с массивной брошью.
Я отшагнул в строну и пропустил Санчеса, державшего верительную грамоту, вперёд, а сам сделал едва заметный поклон.
Из-за спины дьяка появился человек и стал спускаться к нам.
"Подьячий", - подумал я, вспомнив инструктаж.
Получив из рук Санчеса грамоту, человек внимательно рассмотрел печать, едва не лизнув её, и изучив текст, громко объявил:
- Посол его величества короля Англии Генриха Восьмого Тюдора герцог Питер Диаш!
Я ещё раз чуть склонил голову. Всё-таки это был обычный клерк, а не царь, или даже наместник. По мнению инструкторов, и этого было слишком много. Даже для наместника.
Дьяк же, спустившись с крыльца, поклонился в пояс до земли и взяв из рук помощника грамоту мельком взглянул на неё.
- Господин посол, ну как же вы? Не по этикету? Без уведомления?
Однако я точно знал, что гонцы от Орешка отчалили вперёд нас и должны были поспеть гораздо раньше, но об этом умолчал. Пусть разбирается сам.
- Только прибыли и сразу к вам, любезный Владимир Никитич, сказал я.
- О! Вы складно говорите по-нашему. Хотя... Чего это я? Ране вся Ганза говорила по-нашему. И Англия тож. Весь берег варяжский жил Русью.
Он вздохнул.
- Изволите отдохнуть? Гостевой дом наместника к вашим услугам, а вечером прошу ко мне на приём в вашу честь.
* * *
Мы гостили в Новгороде три дня, считая с днём прибытия. После вечернего приёма у дьяка я весь следующий день отлёживался и отпивался квасом да капустным рассолом. Столько жирного и хмельного я и в той жизни не едал.
Поражало изобилие продуктов из рыбы. Сиги, осётры... Пареные, вареные, копчёные. И говядины. Тоже в разных видах. Чего только не было. А вот почек заячьих не было, как и самого зайца. Я спросил. Сказали, нельзя. Церковный канон. Не было свинины и свиного сала. Зато были яства из говяжьего жира: с хреном, с черемшой, который мазали на хлеб. Я не рискнул попробовать.
На третий день приём устраивал я, в основном, из тех же продуктов, но королевой стола была варёная картошка, посыпанная укропом и резаным чесноком.
Не буду вдаваться в описания пиршеств. Для меня они всегда были лишь источником сведений. Зато полезной информации было предостаточно. Хотя чувствовалась отчуждённость и недоверие. Все вели себя излишне чопорно в начале трапезы, на мой взгляд, поэтому я приказал внести вина. "Рейнские особые креплёные".
После первых выпитых кубков беседа потекла оживлённее.
Как оказалось, больше всего местные жители опасались войны с ливонцами и "литвой". Но и шведов они не раз поминали недобрым словом.
- А за кого Английский король? - Спросил меня дьяк, нетвёрдо держа голову на шее.
- Английский король выступает за дружбу между Англией и Московией, - ответил я не таясь.
* * *
До Москвы добирались долго. Двадцать восемь дней. Всем необходимым для дороги нас снабдили купцы немецкого дома, у который передал мне десяток крупных рыцарских лошадок. Весь мой товар и подарки уместились на пяти телегах, которые тянули крепкие, но совершенно низкорослые кони.
Дьяк выделил десяток сопровождающих и довольствие. Быть старшим десятка приставов вызвался воеводин сын Митяй Бутурлин с которым у меня сразу не сложились взаимоотношения. Что там ему наказал его отец-воевода не знаю, но отойти по нужде в кусты было проблематично.
Мне по здешним меркам шел сорок второй год, но телом я не менялся. Если только не толстел от безделья, конечно. Такое попервой замечалось, но сию тенденцию я пресёк ежедневными физическими нагрузками.
На галерных веслах дожимать приходится ногами и спиной, так что жир сходит быстро. Ну и моя любимая скакалка - лучший сжигатель жира.
Митяя Бутурлина закусило, что я, такой молодой, а уже целый герцог и посол Англии и он стал меня доставать.
Он был крепок и, для этих мест, высок, около метра семидесяти, но был молод и горяч.