— Устал сильно, капитан. Пойду чуть поправлю спину.
— А торговля?
— Куда она денется? Устал. Спасибо. Если засну, толкните!
Я вышел на палубу и подошёл к борту.
— Сейчас они переместят корабль, — сказал я шаману. — Вы пока отгребите и займитесь своими делами.
— У нас на рынке своё место есть. Можно там твой товар продать.
— Да, я думаю, он и с борта уйдёт. Зачем его таскать туда-сюда?
— У тебя много ткани?
— Тебе хватит. А что?
— Если тонкая, я бы всю купил. А то, порту плохую ткань привезли. Араби тонкую возили.
— А чем заплатишь? — Спросил я тихо.
— Перл, мускат, жёлтый камень «голд».
— Я тебе всё продам, но только по нормальной цене. Ткань дорогая. Мою рубаху и штаны видишь? Такая же, только красивая. С цветами. Я пойду делами займусь, а ты отгреби пока.
Я пошёл в свою каюту и прилёг на короткий узкий лежак. Каюта была узкой, в одно окно. Кроме кровати в ней стоял стол с табуретом и рундук для сундуков, которые уже были в нём установлены и даже принайтованы[2]. Чтобы прилечь мне пришлось убрать с кровати три длинные доски, стоявшие наискось, уперевшись в переборки.
Я вспомнил, что на короткой лежанке не спал, так как слишком был длин, а спал на положенных поперёк на кровать досках, другой край которых опирал на табурет. Но, сейчас, свернувшись «калачиком» на короткой постели, я вдруг провалился в тревожный сон.
— Дон Педро, — услышал я голос капитана.
Глава 2
Расторговались мы с шаманом быстро и расстались почти друзьями. Капитан удивился, когда мой груз ушёл прямо с борта, а на его место, в те же ящики, где лежали ткани, перекочевали пятифунтовые мешки с мускатным орехом, жемчугом и золотыми самородками.
Сам капитан и двое английских купцов с шерстяной тканью прогадали, зато хорошо распродали рис, чуть выше номинала, и посему все были довольны. На самом деле, даже если каждый из них привезёт по мешку мускатного ореха затраты окупятся десятикратно.
Каракка, взяв груз пряностей, золота и жемчуга, отошла от причала и встала в бухте на якорь. Отход назначили на утро следующего дня.
Пассажиры и экипаж «Санта Люсии» остались на берегу, присоединившись к экипажам «синцев» и «араби». Оказалось, что аборигенки не чурались плотских утех, были веселы и естественны и это нравилось пришельцам. Те, аборигены, кто не участвовал в «оргиях», с удовольствием пели и танцевали.
Я решил посвятить время изучению «своих» вещей и размышлениям о свалившемся на меня бремени, и сообщил капитану, что с удовольствием останусь на борту. Тот с радостью покинул корабль, бросив его на моё попечение. Его ялик так вспенил воду, отчалив от борта, что я услышал, как вахтенный марсовый зарыдал. Кроме меня и марсового на борту остались ещё двое матросов.
Перво-наперво я обошёл небольшое судёнышко, взбодрив ютового и бакового оплеухами. Рыдающему марсовому хватило показанного с палубы кулака. Матрос рыдал шутейно и мне ответил весёлым и пьяным гоготом.
— «Вот паразит!», — подумал я, — «Он точно выкупил у кого-то три вахты за добрую порцию рома. Но не лезть же по вантам в его гнездо».
Я не был уверен, что вообще смогу залезть по верёвкам на высоту пятого этажа. А эта сволочь может и столкнуть, если попытаться устроить с ним сражение за выпивку.
Полюбовавшись стоящими на рейде парусниками я ушёл в «свою» каюту и открыл сундуки.
Верхний был наполнен носильными вещами: парадным камзолом со штанами, нательными шёлковыми рубашками, носовыми платками, чулками, двумя парами туфель, тряпичными и кожаными перчатками. Сверху лежали две фетровые шляпы, вставленные одна в другую. Рядом лежал футляр с перьями для них. Во мне проснулся «зоолог-орнитолог» двадцатого века и, поковырявшись в приобретенных когда-то наскоро знаниях, я признал в двух перьях петушиные, в одном — страусиное. Сюда же отправились перья райских птиц, подаренные мне шаманом.
Второй сундук был под завязку заполнен довольно подробными мореходными картами больших и малых размеров. Некоторые карты были старыми. Одна карта с новыми пометками пройденного нами маршрута, с обозначенными на ней встреченными островами и мысами. На мой взгляд, карта была очень далека от действительности.
Особенно меня поразил размер острова Мадагаскар, нарисованный очень уверенно. Он был чуть меньше Индии. Разглядывая карты, я понял, что это наследство «моего» отца. Папа Бартоломеу зашел, вероятно, много дальше мыса Доброй Надежды, отмеченного в его официальном отчёте, и только потому, что у него с собой не было золота, он не смог закупиться товаром в Индии. А может и закупился, да никто об этом не знает. С чего-то же моя семья «поднялась». Ведь не на королевских же подачках?!