Мы ехали то верхом, то в коляске на стальных рессорах и современных, накачанных воздухом, шинах. Это изобретение бразильских мастеров быстро прижилось и распространилось среди аристократов. Стоили такие колёса очень дорого.
Старая римская дорога довела наш отряд до рыночного городка Стоу, где мы всегда останавливались на ночлег в доме местного приходского священника. Священник симпатизировал Мартину и ждал его ежемесячный приезд с нетерпением и радостью. Однако в этот раз настроение святого отца Мартину отчего-то не понравилось.
— Что-то случилось? — Спросил его Мартин.
— Я рискую потерять свою сестру, уважаемый сэр Мартин, если доверюсь вам, но скорее всего, ей это уже не навредит. Что-то подсказывает мне, что она мертва.
— Не томите, отец, и поторопитесь, если всё так серьёзно.
Отец Льюис посмотрел на Лютера и вздохнул.
— Вчера сюда заходили по вашу душу три рыцаря и требовали у меня спрятать их здесь до вашего приезда. Они не скрывали, что хотели убить вас, Мартин.
— Но мы же путешествуем с отрядом охраны. На что они рассчитывали? — Спросил Мартин, и тут же сам и ответил:
— Хотя, отряд разместился бы в харчевне напротив… Да…
— У ворот их ждали ещё несколько спешившихся всадников.
— Вы отказали им и они похитили вашу сестру?
— И сестру и её двоих девочек. Чтобы я молчал.
— И кто это? Признали?
— Я их раньше не видел. Одеты неброско. Но мальчишка, сын конюха, сказал, что сбруя у коней дорогая.
Джон Льюис помолчал, и нерешительно добавил:
— Он признал одного из ожидавших у ворот, хоть и стояли они с высоко поднятыми воротниками кожаных плащей. Это был герцог Саффолк.
— Чарлз Брэнтон?! Здесь?! — Удивился я. — Он был здесь? Я видел его в Лондоне пять дней назад. Значит и ещё один герцог должен был быть рядом! Брэнтон — управляющий королевскими владениями в северном Уэльсе. Очень близок с Генрихом[11]. Чего вдруг он их похитил? Для невесты ваша сестра старовата.
— Они пытались уговорить меня вступить в заговор, чтобы убить Мартина, — сказал падре.
— Ух ты! — Воскликнул я удивлённо. — А меня они в расчёт не брали?! Что я буду против?! Считаю себя оскорблённым и требую сатисфакции!
— Вы шутите? — Переспросил Мартин. — Это же первые люди королевства!
— А мы с вами какие?
— Мы? Вы то, — понятно. А я…
— Они не знают, и вы не знаете… И никто не знает. Что вы тоже фигура.
Я внушительно посмотрел на падре.
— Давайте поужинаем и ляжем спать. Завтра обговорим.
Перекусили быстро. Много вина не пили. Легли спать.
За ранним завтраком, состоявшем из поджаренной солонины и яичницы, запитыми тем же вином, я молчал. Молчал и Мартин. Отец Льюис, по холостяцки суетясь возле плиты, тоже не решался заговорить.
Позавтракав, и не прощаясь с падре, мы сели на коней и вместе с сопровождавшими нас рыцарями ускакали на юг.
После десятиминутного галопа Мартин, разглядев впереди пыль и скачущих навстречу всадников, натянул повод. Лошади перешли на шаг. Встречный отряд остановился.
— Рад приветствовать вас, господа, — почти радостно воскликнул я, гарцуя на блестящем от пота жеребце. — Куда торопитесь, сэр Саффолк?! О! И вы здесь, Генри и Эдвард. Говорят, вы хотите нас убить?
— Не вас, а господина Лютера! — Вскрикнул один из братьев Гилфордов, сорвавшись на дискант.
— И как вы себе это представляли? Что я буду смотреть, как вы убиваете моего гостя? Моего друга? И друга нашего короля? Нет, господа… Вы намеревались тайно убить нас обоих, и я воспринимаю это, как оскорбление, вызов. Я готов прямо сейчас сразиться с вами тремя одновременно.
— Вы шутите, Питер! — Воскликнул Мартин. — Оскорблён в первую очередь я, мне и драться.
— Согласен, Мартин! Дерёмся вдвоём! Вас трое, господа?
— Мы не станем с вами драться! — Бросил Генри Гилдфорд.
— Да? Странно. Вы же хотели нас убить?! Как хотите. Но об этом узнают все.
— Мы не хотели ВАС убивать. Да и убивать господина Лютера мы уже передумали.
— И куда же вы так спешили с утра пораньше? — Саркастически усмехаясь спросил я. — Уж не за нами ли в след?
— Это не важно.
— Важно. Поэтому, торг не уместен. Вы пытались нас обесчестить, и обязаны за это ответить. Место для поединка, по-моему, подходящее. Хватит объяснений. Ваших извинений я не принимаю.
— А мы и не извиняемся! — Воскликнул Чарлз Брэнтон. — Я признаю, мы хотели проучить господина Лютера. Если бы вы встали у нас на пути, покончили бы и с вами. Если это вы принимаете за оскорбление, мы готовы ответить! Да, господа?