Мои ум, душа и тело были далеки, как от мистики, так и просто от религии. Я воспринимал и то, и другое прагматично, лишь как средство достижения цели. А цель моя была одна — Россия. Не жилось мне нигде спокойно. Даже в Бразилии. Сунувшись в Московию и получив по «сусалам», я понял, что ту Россию, которая понравится мне, надо строить самому.
Перебравшись на Крым, я словно вдохнул родной воздух. Мне стало хорошо и спокойно, а душа моя тихо пела. Ведь это был Крым! Это, конечно, было не Рио де Жанейро, но за неимением гербовой, как говорится, пишем на простой. Для меня здешний климат был оптимальным.
Феодосия, или, как сейчас её называли, — Кефе, сдалась без боя через три месяца блокады. Как и все другие крепости полуострова. Просто однажды ко мне приехали главы городов и преклонили колени.
Кефе был городом — складом ещё в генуэзскую эпоху, таким оставался и сейчас. Его часто называли Кючюк-Истанбул — Маленький Стамбул, настолько считали значимым, но мне пока было не до него.
Как докладывали наши разведчики, в крепости Инкерман никто не жил. Ворота крепости стояли запертыми на большой внутренний замок, а сами «защитники крепости» в количестве пятидесяти человек, как и её комендант, жили в долине перед Монастырской скалой среди цветущих садов в собственных домах.
Однако при подходе отряда к крепости мы увидели, что на стенах стоят латники в сверкающих доспехах, а из амбразур смотрят жерла пушек, рядом с которыми дымят разожжённые жаровни.
«Вероятно, увидев наш отряд, все они побросали свои дома и очень быстро проникли в крепость по тайным туннелям, пробитым в Монастырской скале», — подумал я. — «Наверное скрытые дозоры каким-то способом уведомили крепостной гарнизон».
Я немного подумал и сам над собой рассмеялся. Какие скрытые дозоры? Как только наши военные корабли, не похожие на турецкие галеры, появились в бухте, и как только наши отряды высадились на берегах реки, горожане просто покинули город и спрятались в крепости. «Разбудив» гарнизон, естественно.
Наша пятитысячная армия при высадке разделилась. Её большая часть пошла вверх по течению реки на разведку территории и пробивки дороги к лесным массивам, а малый отряд, возглавляемый мной, высадившись на правом берегу, конным порядком направился к крепости. Впереди несли зелёный прямоугольник имперского флага, на котором размещались три полумесяца. За ним несли штандарты и знамёна полков османской империи.
Мы въехали на вершину Монастырской скалы с северной стороны и остановились на широкой площадке, ограниченной с двух сторон обрывами, а с одной стеной и башнями крепости. Мои визири довольно быстро установили контакт с комендантом крепости и он вскоре вышел из ворот, неся ключ.
Упав перед османским флагом на колени, комендант протянул вперёд руки с довольно-таки большим ключом от ворот.
— Встань, — сказал я, — и подойди ближе.
Старик с трудом поднялся с колен и сделал несколько шагов вперёд. На вид ему было лет сто и я удивился этому.
Он подошёл к моему правому стремени и протянул ключ обеими руками.
— Как тебя зовут? — спросил я, давая сигнал визирю, чтобы принял у меня ключ.
— Кемаль бей, шахиншах. Когда-то меня звали Кемаль-рейс.
— Кемаль-рейс? — удивился я. — Адмирал[20]?
— Да, шахиншах.
Я обернулся к визирю.
— Кемаль-рейс погиб двадцать лет назад, — сказал он.
— Я не погиб. Долго был в плену у венецианцев. Меня выкупил сын моего брата адмирал Пири.
— Адмирала Пири я знаю. Сколько тебе лет? — спросил я.
— Много, шахиншах. Где-то восемьдесят пять.
— Но как ты, в таком возрасте, стал комендантом крепости? — удивился я. — Неужели не нашлось кого помоложе?
— Тот комендант умер во время мора пять лет назад, вот я и возглавил. В единственном числе. Тогда и ратников не стало. Это мы уже из горожан набрали, я обучил их стрелять. Пушки, арбалеты, то, сё…
— Пушки, то, сё, — повторил я. — Вот так крепость! Порох хоть есть? Ядра?
— Есть, шахиншах. Из столицы присылают регулярно.
— Присылаем, великий, — подтвердил визирь.
— А старый выжигаем, — сказал Кемаль-рейс и показал на видневшиеся на ровном поле множественные выемки, образовавшиеся от пушечных ядер.
Я хмыкнул и одобрительно глянул на бывшего адмирала.