Преобразования, произошедшие в течении первых лет правления, реально убедили народ, что Махди пришёл, ибо порядка в империи стало больше. Я не стал ломать систему рабовладельчества, а лишь ввел закон, названный «меморандум рабовладельца и раба». Документ ограничивал права «собственников» на наказания, и вводил нормы содержания для рабов. Попутно мы создали службу контроля, надзиравшую за содержанием рабов и соблюдением их прав.
— Они не выполняют предписания Корана, шахиншах-баба, — повторил Балым-Султан, видя, что я о чём-то задумался, — и противятся законной власти в твоём лице. А вся власть, как мы знаем, от Аллаха.
— Да-да. Делайте, что считаете правильным, — согласился я, прислушиваясь к доносящимся снаружи дворца звукам резкого и сильного соприкосновения металла с металлом, вскриков, ругани и проклятий.
— Вам, визири, сейчас предстоит важная и сложная работа. Главное — измерить и описать прилегающие к Казани земли и раздать их нашим людям, возложив на них план по заготовкам продовольствия. При соблюдении законности и порядка. В случае выявления мздоимства, вы знаете, что будет с виновником. Это касается, в основном, моих османских руководителей, коих за эти годы сильно поубавилось именно по вышеназванным причинам.
У каждого визиря с некоторых пор в помощниках находилось несколько индейцев тупи, перенимавших и контролировавших работу визиря и его кабинета. Но всё равно ежегодно, одного-двух чиновников-османов приходилось показательно казнить. Однако их оставалось ещё слишком много.
Звуки сражения за стенами дворца стихли и вскоре появился Санчес. Удивительно спокойный.
«Словно выходил купить сигареты», — подумал я, увидев в руке Санчеса какой-то предмет.
— С бунтовщиками покончено, ачык[24].
— Много их было?
— Человек тридцать. Остальные сложили оружие, когда я крикнул: «Именем светлейшего».
— А остальных сколько?
— Человек сто… Кто их считал?
— Ну, да ладно, — я встал с трона. — Всё, наместник, принимай власть и гостей на сегодняшнем пиру. Тут найдётся нормальное помещение чтоб собраться?
— Найдётся, ачык, — сказал Санчес.
— Ладно, пошли посмотрим, что ты там «натворил»?
— Ничего особенного, — пробубнил Санчес по-испански. — Они первые начали. Может подождёшь пока приберут?
— Пошли-пошли, — хмыкнул я. — И Сафа Гирея прихватите. Он уже пришёл в себя. Покажем ему плоды деяний его. Не замыслил бы худого, глядишь и вышло бы иначе.
Хан, действительно, уже шевелился, валяясь перед троном животом вниз и даже несколько раз посмотрел на меня, скосив глаза и вывернув голову.
Обойдя лежащего на полу Сафа Гирея, я подошёл к двери и вышел на улицу. Войско, увидев живого шахиншаха, радостно взревело. Минутами раньше мне было слышно, как Санчес кричал: «Измена! Измена! Покушение на жизнь шахиншаха! Именем светлейшего, сдать оружие!»
Площадь перед дворцом была усеяна телами. Не тридцать, конечно. Человек шестьдесят. В основном утыканные стрелами и арбалетными болтами. Я вскинул голову и посмотрел на стоящих на стене лучников и арбалетчиков. Помахал им рукой. Тупи и гурами радостно взвыли, отвечая на приветствие.
— Пытались вырваться? — спросил я тихо.
— Ну да…
— Нормально так… А за ханским двором?
— Там некому было. Бии все тут.
Я обернулся к Сафа Гирею, стоящему… нет, почти висящему на связанных за спиной руках, удерживаемый вертикально двумя индейцами.
— Киньте его к его нукерам! — приказал я. — Лицом вверх.
Бывшего хана подтащили и уложили на двух, лежащих рядом убитых татар. Я снова махнул лучникам. Застучала «очередь» и тело Сафа Гирея ощетинилось стрелами.
Глава 23
Границы Казанского ханства проходили по реке Суре, где оно соседствовало с Касимовской ордой, по Волге до устья реки Керженец, далее по Ветлуге, Усте и Вятке. О том писали двухсотлетней давности пергаменты.
Однако, был найден пергамент, в котором границы Казанского ханства указывались в составе Золотой Орды, или как тогда её называли — Улус Джучи, отделившейся от Монгольской Империи. Документ был подписан ханом Золотой Орды Менгу-Тимуром[25].
Согласно этому «документу» границы Казанского ханства простирались на запад много дальше. Почти до самой Рязани. К документу было приложено соглашение между Московским князем Василием и ханом Золотой Орды Улугом Мухамедом о возвращении территории Касимовского улуса в управление Казанского ханства.