Сидя в крошечной кухне, Прасковья смотрела в окно и размышляла о том, что ждет ее в Москве. В юности столица представлялась ей сказочным местом: эдакой страной Оз, где сбываются самые невероятные мечты. Сейчас она избавилась от детских иллюзий - стоило лишь взглянуть на хмурые и равнодушные лица москвичей, как становилось понятно, что здесь никто никому не нужен. - Куда я приехала? - терзалась Прасковья. - Чтобы пробиться в этом городе, нужно активно работать локтями - и хорошо, если на пути к успеху не придется грызть чужие глотки. Разве у меня, провинциалки средних лет, может что-то получиться? Полно вон молоденьких двадцатилетних красоток, да и у них шансов на успех не так уж много. - А мы с тобой, хоть и не юные, любую молодежь за пояс заткнем, - как будто подслушав мысли подруги, говорила Настя. - Мои года - мое богатство. Так что даже не думай паниковать! У малолеток нет ничего, кроме смазливой мордочки. - А у нас что? - рискнула спросить Прасковья. - Шарм и опыт, - отрезала Настя. - Это намного ценнее. Так что не смей унывать - лучше думай о том, как понравиться режиссеру. Моя подруга, если понадобится, замолвит слово. Ну а там уж как пойдет. - Ой, Настя, втравила ты меня в авантюру... - Да ты мне потом еще спасибо скажешь! Вот увидишь! Всю следующую неделю у Прасковьи было чувство, будто она попала на другую планету. Они с Настей вскакивали ни свет ни заря и неслись на киностудию, где проводили весь день, перебегая из павильона в павильон. Самая длинная роль, которая досталась Прасковье, состояла из трех коротких фраз. Мучительное ожидание своей очереди среди множества претенденток, считанные секунды в кадре, фраза "спасибо, Вы свободны", согласование расписания и перебежка в другой павильон, где повторялось то же самое. И так каждый день до позднего вечера. Единственное, что запомнилось Прасковье, - это сцена в каком-то фильме, где ей предстояло в окружении других статистов плакать над гробом. Сначала Прасковья думала, что у нее ничего не получится - но стоило вспомнить вчерашний разговор с сыновьями, как слезы тут же полились у нее из глаз. - Молодец, - похвалила Настя, которая не участвовала в этой сцене и наблюдала ее со стороны. - Ты плакала лучше всех. У тебя определенно талант! Все происходящее казалось Прасковье столь странным и непривычным, что порой она чувствовала себя заблудившимся ребенком, по ошибке попавшим куда-то совсем не туда. Так или иначе, пробы подошли к концу. По дороге домой Настя выглядела задумчивой и грустной, а уставшая от московской суеты Прасковья думала лишь о том, как поскорее вернуться к выступлениям в ресторане. Но в первый же день ее ждал сокрушительный удар.
Петр Алексеевич не стал ходить кругами. Откашлявшись, он сообщил, что в отсутствие Прасковьи Наташа прекрасно справлялась со своими обязанностями, и ресторан более не нуждается в услугах второй певицы. - Я надеюсь, Вы отнесетесь к этому с пониманием. Я хозяин и должен в первую очередь думать о благе заведения. Вот Ваша зарплата за месяц вперед. Если понадобятся рекомендации - можете смело ко мне обращаться. Прасковья в этот момент думала лишь о том, чтобы не расплакаться. Ей хотелось кричать, хотелось устроить скандал и расцарапать сопернице все лицо - но она понимала, что это ничего не изменит. Молча кивнув, Прасковья вышла из ресторана и поехала домой. Следующие дни она провела в своей комнате, почти не вставая с дивана. Что-то подобное творилось с ней первые три месяца после возвращения в Россию, только сейчас все стало еще хуже. - Тогда хотя бы оставался шанс вернуться в семью, - горько размышляла Прасковья. - А сейчас уже поздно. Почему я не послушала маму? Она ведь меня предупреждала... Настя, узнав о случившемся, тут же примчалась утешать подругу. - Ну почему ты мне сразу ничего не сказала? Я сегодня же поговорю с Петром. Уверена, он изменит свое решение... - Не надо! Избавь меня хотя бы от этого унижения. - Ну, дело хозяйское. А ты все равно не кисни. Я уже узнала: есть вакансия в другом ресторане. - Спасибо, Настя, только меня это больше не интересует. Пусть ищут девицу помоложе. В моем возрасте глупо рассчитывать на сногсшибательную карьеру. - С таким подходом вообще жить не стоит - все равно ведь рано или поздно умрешь. Прасковья, выше нос! Жизнь продолжается! - Пусть продолжается без меня. - Но так же нельзя! Рано себя хоронить! Ты не можешь провести на этом диване всю оставшуюся жизнь! Прасковья пожала плечами. - Нам скоро должны перезвонить из киностудии, - напомнила Настя. - Да кому я нужна на твоей киностудии? Насть, спасибо за поддержку, но я очень устала. Полежу еще немного, а потом устроюсь торговать в какой-нибудь ларек. - Какой еще ларек? - Овощной, фруктовый... без разницы. Жить на что-то надо, а в моем положении выбирать не приходится. - Слушай, а может тебе того... к мужу вернуться? - У меня больше нет мужа. Я оформила развод. - Ну... значит, еще раз поженитесь. - Настя, ты не понимаешь: я бросила Адама ради того, чтобы петь в ресторане. Он никогда не сможет этого простить. Да мне самой стыдно ему на глаза показаться. - То есть ты бедная, но гордая? - Да! Именно так. - Послушай, но надо же что-то делать... - Я сказала, что буду делать - пойду продавщицей в ларек. Насте оставалось только вздыхать. Она сделала еще несколько попыток расшевелить Прасковью, но та продолжала упрямо твердить свое. И вновь все дни слились для нее в один. Не имея ни планов, ни целей, не веря ни во что хорошее, Прасковья день-деньской лежала на диване и думала о своей неудавшейся жизни. У нее снова появились мысли утопить горе в коньяке. Несколько раз она уже нарушила данное матери обещание, и с каждым днем желание забыться с рюмкой в руке становилось все сильнее. Одним ничем не примечательным днем, когда мать ушла в магазин, Прасковья вновь потянулась к своему тайнику. Ей было стыдно, но она ничего не могла с собой поделать. - Это единственная радость, которая у меня осталась, - оправдывала себя Прасковья, доставая бутылку. На дне плескались остатки выпивки, и впервые за день на ее лице появилось подобие улыбки. - Мне нужно хоть немного расслабиться. В этот момент зазвонил телефон. От неожиданности Прасковья уронила бутылку, и та с глухим стуком укатилась в угол. - Неужели я прошла кастинг? Вы не шутите? - Она до боли сжимала в руках мобильник и думала лишь о том, не было ли это чьей-то злой шуткой. - Приезжайте на студию, - обтекаемо ответила девушка на другом конце провода. - Режиссер хочет с Вами встретиться. - А Настя? Понимаете, я была с подругой... - Я не могут разглашать сведения о других претендентах. Но мы сегодня же оповестим всех, кого пригласили повторно. Прасковья тут же принялась собирать чемодан. Она бродила по комнате, наталкиваясь на мебель, бестолково складывала вещи в сумку, тут же доставала их обратно и вновь возвращала в шкаф. Впервые за долгое время на душе у нее было легко и весело. Забытая бутылка коньяка так и осталась лежать в углу.