Бывший муж встретил ее прохладно. Ужин прошел в молчании, а потом Адам попросил Прасковью уделить ему немного времени. Они перешли в кабинет. - Как тебе живется, Прасковья? - начал Адам после долгого молчания. - Я думаю, ты позвал меня сюда не для того, чтобы вести светские беседы. - Я спрашиваю потому, что мне на самом деле интересно. Все-таки мы не чужие. - Нормально живется, - ответила Прасковья. - Но я скучаю без детей. Они очень изменились по отношению ко мне. - Я не говорил им ничего плохого, - заверил Адам. - Честно говоря, я и сам был обижен, но сейчас успокоился... В моей жизни тоже кое-что произошло. - Что ты имеешь в виду? - насторожилась Прасковья. - Я собираюсь жениться, - спокойно сообщил Адам. - Что? - Да. Тебя это удивляет? - Честно говоря, совершенно не ожидала. - Прасковья вдруг почувствовала укол ревности. - Наверное, я должна тебя поздравить. Кто она? - Вы незнакомы, - уклончиво ответил Адам. - Она из Абу-Даби. - И... эта женщина будет жить здесь? - Ну разумеется. Когда мы поженимся. Свадьба через месяц. - Ооо, - только и смогла выдавить из себя Прасковья. Отчего-то она чувствовала себя смущенной и даже отчасти преданной. - Ведь я сама его бросила, - вертелось у нее в голове - стало быть, не могу предъявлять никаких претензий. - Мне почему-то даже в голову не приходило, что ты можешь жениться, - призналась Прасковья. - Хотя, разумеется, ты имеешь на это полное право. Надеюсь, вы будете счастливы. - Спасибо. Вообще-то именно поэтому я хотел с тобой поговорить... видишь ли, твой приезд ставит меня в неловкое положение. - Перед твоей невестой? - вскипела Прасковья. - Позволь напомнить: я - мать твоих детей, а вот она здесь пока никто. - Пожалуйста, не кричи. Разумеется, ты имеешь право приехать к детям, но поставь себя на мое место. Если семья невесты узнает, что бывшая жена снова живет в моем доме, им это не понравится. Ты же знаешь, здесь так не принято. - Ты предлагаешь мне убраться? - Прасковья, не надо нервничать. Я предлагаю тебе пожить в гостинице. Все расходы я беру на себя. Можешь приходить сюда так часто, как только захочешь, даже проводить в доме весь день, но на ночь возвращаться в свой номер. Так будет лучше для всех. - Для всех - это для тебя и твоей невесты? - Прасковья, ну перестань. Прошу, давай не будем скандалить. Ты приехала, никого не предупредив, и поставила меня в неловкую ситуацию. Я предлагаю решение, а ты реагируешь так, как будто я выкидываю тебя на улицу. - Нет, не выкидываешь - ты всего лишь деликатно просишь меня убраться. Не волнуйся, я все уяснила и больше ни минуты не останусь в этом доме, - холодно сказала Прасковья, направляясь к двери. - И куда ты пойдешь в такое время? - Разберусь! - Ты не меняешься, - вздохнул Адам. - Вообще-то я уже забронировал тебя гостиницу. - Какая предусмотрительность, - съязвила Прасковья. - Давай поговорим, когда ты успокоишься. Она наградила мужа взглядом, полным презрения, и изо всей силы хлопнула дверью кабинета, успев заметить, как поморщился Адам. Еще никогда в жизни Прасковья не чувствовала себя такой оскорбленной. - Кто бы мог подумать, - размышляла она, с остервенением кидая вещи обратно в чемодан, - выгнать меня из собственного дома! А ведь еще и года не прошло после нашего развода. О репутации он, видите ли, печется! Выйдя на улицу, Прасковья с тоской оглянулась - в этот момент она отчетливо осознала, что больше никогда не войдет сюда на правах хозяйки. Прасковья вспомнила, сколько сил и времени потратила на то, чтобы обустроить этот небольшой особняк, превратив его из безликой бетонной коробки в Дом с большой буквы - свой Дом, где каждый уголок был ей знаком и любим. Теперь другая женщина займет ее место - от этой мысли Прасковье вдруг стало так тоскливо, что она с трудом смогла сдержать слезы. - Говорят, собаки, когда их выбрасывают на улицу, скучают по дому больше, чем по хозяевам, - размышляла она по пути в гостиницу. - Я включила в список своих добровольных потерь лишь мужа и детей, а оказывается, есть еще дом... Дом, который я потеряла. Но разве я имею право обижаться? Ведь это был мой выбор... Прасковья стиснула зубы и, бросив прощальный взгляд на свой бывший дом, молча села в машину. По дороге они не проронили ни слова. Только за закрытой дверью безликого гостиничного номера Прасковья дала волю слезам.