Арабелла, которая, как правило, сама выбирала фасоны своих платьев и придерживалась всегда одного стиля, была настолько шокирована тем, какое количество нарядов, по мнению мамы и мадам Дюпонт, она должна взять с собой в Лондон, что совершенно растерялась и лишь кивала головой, соглашаясь со всеми предложениями миссис Таллант и портнихи. Даже София, обычно чересчур болтливая, за что папа называл ее сорокой, теперь больше молчала. Ведь «Дамский музей» со всеми его моделями, внимательно изученными еще дома, не шел ни в какое сравнение с теми журналами и эскизами, которые она увидела здесь. Но мама и мадам Дюпонт пришли к единодушному мнению, что для такой молодой девушки подойдут только самые простые фасоны. Одно-два бальных платья из атласа или шелка — для особых случаев. Для ассамблей лучше всего сшить наряд из крепа или тонкого муслина, если еще добавить к нему вот эту серебристую мантию или накинуть на обнаженные руки нориджскую шаль… Да с таким украшением будет прекрасно смотреться любое, даже самое простое платье. Для утреннего туалета можно использовать французский узорчатый муслин — получится элегантное платье с небольшим шлейфом. А, может быть, мадемуазель предпочтет берлинский шелк с бахромой? Для поездок в экипаже мадам Дюпонт предлагала сшить наряд из батиста. К нему подойдет бархатная мантилья и элегантная шляпка или даже меховой капор, который можно украсить — цвет лица мадемуазель вполне допускает это! — несколькими вишенками.
Утренние, дневные туалеты, платья для поездок в экипаже, для прогулок, балов, ассамблей… Арабелле и Софии казалось, что перечисление всех необходимых нарядов никогда не кончится.
— Не представляю, когда ты будешь носить все это, — прошептала София.
— Туфли, полуботинки, ридикюли, перчатки, чулки. — Миссис Таллант задумчиво просматривала свой список. — Этим мы займемся в следующий раз. Только я прошу тебя, моя дорогая, очень бережно относиться к шелковым чулкам — я не смогу купить тебе много пар. Шляпки… Как хорошо, что у меня сохранились старые страусовые перья! Посмотрим, что из них можно сделать.
— Мама, а что наденет Арабелла на официальный прием? — спросила София.
— О! Для такого случая, конечно, нужен исключительный наряд! — воскликнула мадам Дюпонт, и глаза ее загорелись.
Но миссис Таллант спокойно сказала:
— Я думаю, вполне подойдет вечернее платье из атласа. Ну и перья, конечно. Не знаю, носят ли сейчас при дворе юбки на кринолине… Во всяком случае, леди Бридлингтон должна подарить Арабелле платье, и я уверена, она выберет именно то, что нужно. Пойдемте, девочки мои. Нам еще надо успеть заехать к вашему дяде.
— К дяде? — удивленно переспросила София. Миссис Таллант слегка покраснела, но просто ответила:
— Конечно, моя дорогая. Почему бы и нет? Не следует пренебрегать правилами приличия. И потом, я же должна поставить его в известность об отъезде Арабеллы в Лондон.
София в недоумении подняла брови. Дело в том, что дети сквайра и приходского священника навещали друг друга довольно часто, а вот их родители практически не общались. Братья, стараясь сохранить видимость дружеской связи, редко сходились во мнениях и относились друг к другу с некоторым презрением.
Кроме того, Генри Таллант, человек в общем-то добродушный, недолюбливал покойную жену брата, считая ее женщиной совсем другого сословия, да к тому же чересчур ревнивой. В семье сквайра было двое детей: Томас, простоватый парень двадцати семи лет, и Элджернон, который служил в энском полку, расквартированном сейчас в Бельгии.
Дом сквайра, окруженный небольшим парком, находился в миле от Хейтрама. Это было просторное, но с виду очень скромное здание, построенное из серого камня — наиболее распространенного в этой местности строительного материала. Удобства здесь ценили превыше изысканности, о чем свидетельствовали обстановка и убранство комнат. И еще во всем доме едва заметно ощущалось отсутствие хозяйки, хотя экономка отлично выполняла свои обязанности. Сам сквайр больше интересовался своими конюшнями, чем домом. Его считали добродушным человеком, но скуповатым. И хотя он любил своих племянников и племянниц и всегда с радостью принимал у себя Бертрама во время сезона охоты, подарки его обычно ограничивались одной гинеей, которую он вручал каждому на Рождество. Но хозяином он был, конечно, гостеприимным и всегда радушно встречал в своем доме семью брата.