– Это луна, Ева, – скучно сказал Оливер.
Между двумя острыми вершинами чёрных скал еле видно мерцало свечение. Оно было тихим и холодным, даже серебристым.
– О нет! – опередив Еву, сказал Элвис. – Это явно не луна, брат.
Источник свечения медленно близился к нам.
Мы все поднялись на ноги. Оливер вышел вперёд. Элвис и Ева, как сговорившись, встали передо мной. Ветер, казалось, резко стал холоднее, а ночь темнее. Сквозь тьму мерно двигался к нам свет.
– Это он, – севшим, то ли от страха, то ли от восторга, голосом сказал Джек.
Но его слова прозвучали позже, чем мы все негласно согласились с ними, с дрожью в сердцах осознали, что нам явился сам Сэлвин.
Его полупрозрачное тело источало то самое сияние. Бледная кожа обтягивала неестественно вытянутое лицо, серебристые волосы были безупречно прямыми, гладкими, и спускались до пояса. Такое длинное и невесомое тело Сэлвина было облачено в белоснежный плащ, который развивался в воздухе, поддаваясь несильным порывам ночного ветра.
Он был магически прекрасен и почти нереален. Его силуэт парил в темноте и совсем не спешил к нам, будто позволяя вдоволь насладиться смесью восторга и ужаса этой ночи. Мы постепенно осознавали, что эти минуты и есть величайшая награда за нашу храбрость и верность. Именно мы находились в том самом моменте, когда Бог услышал своих людей и спустился с Чёрных гор, чтобы быть рядом с ними в самый страшный час.
Мы были готовы встретиться лицом к лицу с неизвестностью, а из неё появился Бог.
Следуя примеру Элвиса, мы все опустились на колени. Селвин был теперь настолько близко, что сияние слепило глаза, от чего мы склонили головы.
– Не бойтесь. Я с вами. И внутри каждого из вас, пока вы позволяете мне быть там. Я не исчезну. Не оставлю вас. Всё, что вокруг, для вас, ради вас. Берегите Арабеллу, защищайте её.
Он говорил, а мы не смели поднять глаз к Его свету, который пронизывал нас насквозь, освещал внутри всё, что раньше казалось тёмным.
– Здесь меня больше не любят, – снова заструился голос Бога. Такой невозможный, что я ощущала, как земля Арабеллы дрожит под моими коленями. – Но я остаюсь здесь, пока вы молитесь мне и верите. Вас ждёт вечная жизнь. Настанет нужный час для каждого.
Какое-то время Он молчал и просто освещал нас, преклонённых, и в то же время возвышенных Его величием.
– Элвис, Оливер, – обратился к братьям Селвин. – Я слышу каждую вашу молитву. Именно ваша преданность оставила Арабелле надежду. В ваших руках её будущее.
– Джек, я чувствую, как тебе тревожно, и прощаю тебя за это, – Джек, стоящий рядом со мной, заметно дрогнул. – Но ты нужен мне и миру. Ты особенный, Элвис, как всегда, прав. Без тебя ничего не случится, ты же знаешь. Помоги сберечь Арабеллу, а я буду беречь тебя.
Вновь повисла тишина. Сияние мерцало, играя тенями. Мы замерли в ожидании.
– Иванна, дитя моё, – голос теперь звучал совсем близко ко мне. – Ты прекраснейшее создание, но от того не менее сложное. Я вижу всё, что ты прячешь, чего боишься, о чём грезишь. Я не волен указывать тебе. Но какой бы из тысячи путей ты не выбрала, помни, я всегда с тобой.
И прямиком из сердца по телу моему разлилась тёплая благодарность. Мне хотелось танцевать. Воздух меня пьянил, Бог любил, а всё, что было до Арабеллы, казалось давним сном.
– Ева, ты моё упование, – ещё нежнее прежнего заговорил Бог. – Столько испытаний и горя пришлось тебе вынести, но ты всё ещё со мной, всё ещё за меня. Но грядущая битва не для тебя. Ты достаточно служила Майме, Михаилу, мне. Твоя дорога здесь заканчивается. Я зову тебя за собой, Ева. Посмотри же на меня.
Ева подняла глаза на Селвина и встала.
– О, Отец! – только и смогла произнести она.
Он протянул ей длинную бледную руку.
Ева уже собиралась взяться за неё, как вдруг резко развернулась и бросилась обнимать дрожащего Джека. Она коротко прижала его к себе, обхватила его лицо, поцеловала в лоб и сказала:
– Я люблю тебя, малыш.
Глаза Джека кричали о чём-то, но сам он оставался нем.
Затем она, уже без слов, обняла братьев и повернулась ко мне.
Все её движения были резкими и торопливыми, будто она боялась, что Бог не станет ждать и исчезнет.
– Иванна, детка, будь храброй.
Она обняла меня с такой силой, будто я была её любимой дочерью.
– Не забывай о главном.
Ева обернулась к Селвину, Он взял её за руку и они оба беззвучно растворились в воздухе.
И снова стал слышен треск костра и шум деревьев, будто не было никогда ни Евы с огненными волосами, ни встречи с Богом.