— Я хочу кое-что тебе показать, любовь моя, думаю, тебе это понравится.
На мамином туалетном столике лежала открытая коробочка. Взглянув на нее, Арабелла зажмурилась от сияния бриллиантов, и у нее вырвался вздох восхищения.
— Это подарок моего отца, — вздохнув, сказала миссис Тэллент. — Конечно, так как не представлялось случая, последние годы я их ни разу не надевала. К тому же, они едва ли подошли бы жене священника. Как видишь, они прекрасно сохранились, и я намерена дать их тебе, чтобы ты взяла их в Лондон. Я также спросила папу, не будет ли он возражать против того, что я подарю тебе жемчужное ожерелье бабушки Тэллент. К счастью, твой отец не против. Папа никогда не заботился о блестящих камешках, по его мнению, жемчуг достаточно скромное украшение, вполне подходящее молодой девушке. Однако, если леди Бридлингтон возьмет тебя на один из маскарадов, а я уверена, она это сделает, то эти бриллианты будут как раз к месту. Посмотри, вот ободок для волос, вот брошка, а также браслет. Ничего претенциозного или вульгарного, что могло бы не понравиться папе, и, несомненно, все эти камни чистой воды.
На это у Арабеллы не было никаких возражений, и она даже не посмела намекнуть матери на сомнения, возникшие у нее в течение последних дней. Из-за возни со шляпами, обметки носовых платков, вышивания тапочек для сквайра, прибытия нарядов из Хэрроугейта и отделки нового кошелька для папы, а также из-за ежедневных обязанностей, которые просто обрушились на Арабеллу, у нее просто не было времени погрузиться в свои ужасные раздумья. Все шло как нельзя лучше: уволившаяся гувернантка Катерхэмов с радостью согласилась сопровождать Арабеллу во время путешествия; сквайр обнаружил, что отъехав всего несколько миль от дороги, по которой они поедут, они смогут провести пару дней у тетушки Эммы, в Арксее, где отдохнут их лошади. Ключица Бертрама сама собой срослась, и даже у Бетси прошло горло. Но незадолго до того, как карета сквайра остановилась у ворот дома викария, ожидая путешественниц (причем все чемоданы надежно были прикреплены на задках кареты, а мамин несессер, выданный на всякий случай, осторожно поместили внутри), плохое настроение вновь захлестнуло Арабеллу. Было ли это из-за маминых объятий, или из-за благословения папы, или из-за пухленькой ручки крошки Джека, которой он помахал на прощанье, трудно сказать, но она так разрыдалась, что лишь с большим трудом удалось усадить ее в карету. Долго еще она не могла успокоиться, ее спутница не была для нее поддержкой, так как чрезмерная забота, проявленная женщиной, вынужденной в силу обстоятельств искать новое место, лишь заставила Арабеллу, забившуюся в угол просторной кареты, разрыдаться еще сильней.
Пока можно было видеть из окон знакомые поместья, Арабелла все еще плакала, но к тому времени, когда карета поехала по незнакомой местности, девушка почти успокоилась и, осторожно вдохнув из флакона с нюхательной солью, предложенной дрожащей рукой мисс Блэкберн, смогла осушить свои слезы и даже почувствовать некоторый комфорт благодаря роскошной котиковой муфте, лежащей на ее коленях. Эту муфту вместе с палантином, накинутым на плечи, с любовью послала ей тетушка Элиза — именно та тетушка, которая однажды прислала маме комплект розового нижнего белья из индийского муслина. Даже если девушка никогда ранее не покидала родного дома, она не может полностью отдаться своим печальным думам в то время, когда руки ее утопают в муфте, такой же большой, как на картинке в журнале la Belle Assemblee. Муфта была такой большой, что папа… но было бы, наверное, лучше сейчас не думать о папе и ни о ком другом из милых ее сердцу домашних. Лучше обратить внимание на пейзаж или помечтать о предстоящих удовольствиях.
Для молодой леди, которая никогда не выезжала далее Йорка — и то только один раз, когда папа взял ее и Софию на конфирмацию в кафедральный собор — все новое, что встречалось по пути, было предметом глубочайшего интереса. Для тех, кто привык к быстрому путешествию на почтовых, поездка в громоздкой карете, которую тянет пара лошадей, отличающихся выносливостью более, чем необходимой в данной ситуации резвостью, показалась бы невыносимо тягучей. Для Арабеллы же это путешествие явилось целым событием, а для мисс Блэкберн, давно приученной к ужасающим неудобствам наемных экипажей, эта карета явилась неожиданным комфортом. Поэтому обе леди, настолько успокоились, что были в состоянии вести беседу, стали мечтать о закусках, которые им предложат во время предстоящих остановок. Как выяснилось, наши путешественницы ничего не имели против кроватей на почтовых станциях и даже представить себе не могли более удобного способа передвижения, чем в карете сквайра.