— Я сильно сомневаюсь, что они принадлежат к фабианскому обществу, — все, что нашелся сказать мистер Бьюмарис. — Мне казалось, что ты ведь этого хотел?
— Любое развлечение лучше, чем ничего! — ответил лорд Флитвуд.
— Что за чепуха! Сам удивляюсь, зачем я тебя сюда пригласил!
Лорд Флитвуд усмехнулся:
— Бьюсь об заклад, полно подхалимов, готовых из кожи лезть вон, лишь бы быть приглашенными в дом Несравненного, — а в результате их не ждет ничего, кроме роберра.
— Ты забываешь о поваре.
— Но, — неумолимо продолжал его светлость, — ты ведь знаешь, что я не из их числа.
Одной из характерных черт мистера Бьюмариса была холодность и сдержанность, но иногда он способен был так улыбнуться, что эта улыбка не только смягчала суровое выражение его лица, но наполняла его глаза самым искренним весельем. Это не была та улыбка, которую он надевал во время различных приемов — там была почти что усмешка, — но те, кому выпадала честь хотя бы мельком увидеть эту улыбку, совершенно меняли свое мнение о мистере Бьюмарисе. Те же, кто никогда не видел этой улыбки, были склонны считать его гордым и неприятным человеком; и лишь достаточно смелые из знавших его людей решились бы высказать вслух подобное суждение ему — тому, кто не только владел всеми привилегиями рождения и богатства, но и был признанным лидером в свете. Лорд Флитвуд, хорошо знавший эту улыбку, заметил ее.
— Как ты можешь, Чарльз? Ты же знаешь, что я внимательно слежу за всеми твоими модными нововведениями.
Когда Арабелла входила в комнату, она увидела двух смеющихся молодых людей, и поэтому можно сказать, что ей повезло: ведь впервые взглянув на мистера Бьюмариса, она сразу встретилась с тем лучшим, что было в нем. Да и сама она в тот момент была чрезвычайно хороша, с темными кудряшками и дивным цветом лица, которое очень удачно довершала изящная шляпка со страусовыми перьями и алыми лентами, скрепленными на шее в бант; но Арабелла сама не сознавала этого, так как дочери мистера Тэллента не были приучены много думать о своей внешности. Мисс Тэллент замерла на пороге, пока дворецкий называл ее имя и имя мисс Блэкберн. Арабелла, несмотря на свою крайнюю застенчивость, с искренним интересом смотрела на все широко открытыми глазами. Она была сильно поражена всем увиденным. Дом, хотя и небольшой, был обставлен с дорогой аристократической скромностью. Внимательный взгляд мисс Тэллент скользнул по лорду Флитвуду, инстинктивно поднявшему руку, чтобы потуже затянуть галстук, который являлся его гордостью, а затем остановился на мистере Бьюмарисе.
Брат Арабеллы преклонялся перед денди, поэтому она думала: что знает, что такое настоящий джентльмен, следующий моде. Теперь же она поняла, что сильно ошибалась. Все мужчины, которых она встречала ранее, были далеки от истинной элегантности, увиденной ею в мистере Бьюмарисе. Если лорд Флитвуд или кто-нибудь из людей их круга мог с первого взгляда определить, что покрой этого пиджака цвета маренго совершенен, то для Арабеллы магическое имя Уэстон было незнакомо, но она все же увидела: костюм так искусно скроен, что сидит на владельце как влитой. Да, прекрасная фигура, с одобрением заметила она. Ему нет нужды в подкладывании плотной ткани, как делал портной, когда шил новый пиджак для Бертрама, чтобы придать должную форму его плечам! И как бы позавидовал Бертрам стройности ног мистера Бьюмариса, обтянутых плотными панталонами и обутыми в блестящие ботфорты! Воротнички мистера Бьюмариса не были так высоки, как у Бертрама, но узел его галстука вызвал бы уважение у всякого, кто не раз наблюдал борьбу ее брата с менее сложным сооружением. Арабелла не могла бы сказать, что восхищена его прической — у него была очень короткая сверхмодная стрижка, которая тем не менее подчеркивала удивительную привлекательность лица, тем более что она увидела его в тот момент, когда пленительная улыбка еще не исчезла с его лица.
Это продолжалось не более секунды. Арабелле тоже показалось, что он критически ее рассматривает. Сделав шаг вперед и слегка поклонившись, он спросил, чем может быть полезен.
— Прошу прощения, — вежливо сказала Арабелла, — но дело в том, что моя карета сломалась, идет дождь, и ужасно холодно! Наш грум поскакал в Грэнтхам, и я надеюсь, что он скоро приедет за нами в наемном экипаже, но мисс Блэкберн немного простужена, и мы были бы очень благодарны вам, если бы могли немного обогреться.
К концу своей речи она покраснела и даже начала заикаться. Хотя просить убежище — самая естественная и простая вещь на свете, взгляд мистера Бьюмариса выражал как бы неуместность ее просьбы. Конечно же, он улыбался, но это была улыбка, совершенно отличная от той, которую только что видела Арабелла. Теперь его улыбка представляла собой лишь легкий изгиб губ, но в ней было что-то такое, что заставило Арабеллу почувствовать себя крайне неловко.