Сквайр еще раз поздравил Арабеллу и, потрепав ее по щеке, сказал:
– Ну, крошка, у меня для тебя есть новость. Уверен, ты будешь в восторге. Мы тут с твоей мамой поразмыслили и решили, что ты поедешь в Лондон, как королева, в экипаже твоей бедной покойной тети. Тимоти отвезет тебя. Ну, как тебе?
Арабелла, как хорошо воспитанная девушка, вежливо поблагодарила его, как и положено в таких случаях. Сквайр был, по-видимому, очень доволен и заметил, что племяннице осталось только поцеловать его. А потом вдруг сказал, что у него кое-что есть для нее, попросил подождать минутку и вышел из комнаты. Когда он вернулся, гости собрались уходить. Хозяин тепло пожал им руки, а Арабелле вложил в ладонь мятую банкноту и сказал:
– Купи себе что-нибудь, крошка.
Арабелла была тронута, так как никогда не ожидала от дяди такой щедрости. Она покраснела и смущенно пробормотала, что он слишком добр к ней. Сквайр любил, чтобы его благодарили. Он широко улыбнулся, снова потрепал ее по щеке, очень довольный собой и своей племянницей.
– Но, мама, – сказала София, когда они отъезжали от дома, – неужели ты позволишь Арабелле поехать на этой старинной дядиной развалюхе?
– Ты не права, – ответила мать. – Это вполне приличная карета. А если и не модная… так что ж с того? Тебе, конечно, хотелось бы, чтобы Арабелла помчалась в Лондон в дилижансе? Но это стоило бы не меньше пятидесяти-шестидесяти фунтов, да и форейторам нужно что-то заплатить. Нет, об этом не может быть и речи. Да и наемный экипаж – ведь до Лондона не так близко, – стоил бы фунтов тридцать. И все ради чего? Ну и пусть будет не так быстро. Ведь твоя сестра поедет в сопровождении мисс Блэкбурн. И если им придется останавливаться в гостинице – чтобы лошади отдохнули, ты же понимаешь, – она присмотрит за Арабеллой. А я буду спокойна.
– Мама! – вдруг тихо воскликнула Арабелла. – Мама!
– Господи, любовь моя, что случилось?
Арабелла, не говоря ни слова, протянула матери дядину банкноту. Миссис Таллант взяла ее и спросила:
– Ты хочешь, чтобы деньги были пока у меня? Хорошо, моя дорогая. А то ты действительно можешь их растратить на подарки своим братьям и сестрам.
– Мама, это пятьдесят фунтов!
– Не может быть! – София замерла от удивления.
– Ну что ж, это очень великодушно со стороны твоего дяди, – сказала миссис Таллант. – На твоем месте, я бы до отъезда вышила ему тапочки. Ведь надо уметь благодарить за такую щедрость.
– Да, конечно. Но если бы я знала… Боюсь, я не сказала и половины тех слов благодарности, которые он заслуживает. Пусть это будет на мои платья, мама.
– Ни в коем случае! На платья денег хватит. А вот в Лондоне они тебе очень пригодятся. Честно говоря, у меня была надежда, что дядя даст тебе что-нибудь. Ведь там тебе наверняка захочется сделать какие-нибудь покупки, да еще чаевые слугам, ну и так далее. И хотя папа категорически против всяких азартных игр, в Лондоне ты можешь оказаться в такой ситуации, когда все станут играть, и тебе неловко будет отказаться, иначе тебя не правильно поймут.
Глаза Софии широко раскрылись от изумления.
– Но ведь папа не разрешает никому из нас играть в азартные игры. Он говорит, что в них причина многих человеческих пороков.
– Да, моя дорогая, наверное, это так. Но игры при дворе – это совсем другое, – задумчиво ответила миссис Таллант и, пристально взглянув на дочерей, добавила:
– Мне не хотелось бы отвлекать папу рассказом о нашем сегодняшнем визите. Есть такие вещи, которые мужчинам знать не обязательно. И кроме того, у него и так достаточно проблем.
Девушки понимающе кивнули.
– О мама! Я не скажу ему ни слова, – заверила София.
– Я тоже, – подтвердила Арабелла. – Особенно об этих пятидесяти фунтах. Уверена, он скажет, что это слишком большая сумма, да еще предложит вернуть. А я, наверное, не смогу…
Глава 3
Лишь во второй половине февраля началось, наконец, долгожданное путешествие Арабеллы в Лондон. И дело было не только в том, что мадам Дюпонт не успела выполнить заказ к сроку. Необходимо было решить множество других мелких проблем, которые всегда возникают перед отъездом. Однако даже ангина Бетси не могла помешать приготовлениям, тем более, что все в доме давно уже привыкли к ее болезням. Но миссис Таллант приходилось тяжело: уход за Бетси, сборы Арабеллы – все требовало ее внимания и заботы. А тут еще с Бертрамом приключилась беда. Воспользовавшись суматохой в доме, он бросил учебники и, не сказав отцу ни слова, уехал на целый день развлекаться со своими собаками. Итог этого легкомыслия был печален: его привезли домой в фермерском фургоне со сломанной ключицей. Целую неделю вся семья находилась в подавленном состоянии, с опаской поглядывая на отца, который был не только рассержен на Бертрама, но и страшно огорчен его поступком. И даже не сам факт охоты так взволновал его, в молодости он тоже увлекался этим, – его возмутило то, что сын уехал, не спросив у него разрешения и даже не сообщив о своих планах. Мистер Таллант не мог понять мотивов этого поступка. Ведь он не был слишком строгим родителем, и его сыновья, конечно, знали, что он никогда не запретил бы им рациональный, хороший отдых. Он был удивлен, расстроен и попросил Бертрама объяснить причины такого поведения. Но Бертрам, зная, что папе невозможно объяснить, почему лучше уехать тайком, несмотря на неизбежные последствия, чем просить разрешения, заведомо зная, что твое скромное желание не получит одобрения.
– Разве отцу можно что-нибудь объяснить? – с отчаянием в голосе жаловался Бертрам сестрам. – Он только сам расстроится, начнет читать свои нотации, а ты будешь чувствовать себя последней свиньей.