В известном Комарово, в деревне писателей и учёных под Санкт–Петербургом, я обратил внимание на каменистую горку, которая украшала берег Балтийского моря. На ней красовался бадан, наше обычное сибирское растение, там же, на клумбе, росли сибирские жарки. Сибирь, сама того не замечая, значительно обогатила мировой ассортимент культурных растений, и нам следует всегда помнить имена тех, кто совершил научный подвиг, открывая ботанические сокровища Сибири. В этой книге была сделана попытка отобразить только малую толику ботанических судеб наиболее значимых для ботаники учёных, связанных с Сибирью.
Название для этой книги появилось не совсем случайно. Вообще «арабесками» называют единый причудливый орнамент, который составлен из многочисленных нитей, сливающихся в бесконечный, замысловатый узор. Владимир Даль вкладывает следующее содержание в смысл этого слова: «лепное или писаное украшение, поясом, каймою из ломаных и кривых узорчатых черт, цветов, листьев и животных». Первым это слово в названии книги употребил Николай Васильевич Гоголь. Его «Арабески» вышли в свет в 1835 году и были необычайно популярны. В дальнейшем эта форма широко использовалась в русской литературе XIX века. Наконец, широко известны «Арабески истории», в которой отображён исторический мир увлечений Льва Гумилева путём соединения разнородных материалов, пронизанных идеей исторического развития народов Востока. Ему же принадлежит стихотворный образ, навеянный думами о причинах многочисленных исторических событий: «Нас всех прядёт судьбы веретено в один узор…». Исходя из этого, мной была сделана попытка соединить ниточки судеб великих ботаников в единый непрекращающийся узор. Отдельные части книги были названы не главами, а кругами, обозначая законченность и цельность бесконечно развивающейся ботаники.
Эта книга рассчитана на тех, кто хочет знать историю ботанических путешествий и открытий в Сибири, кто увлекается великой и вечной наукой — ботаникой.
Написание книги было связано с работой в краеведческих музеях Барнаула и Красноярска. Я бесконечно благодарен музейным сотрудникам за бескорыстную помощь материалами, книгами, фотографиями, хранящимися в фондах музеев.
КРУГ ПЕРВЫЙ. ГМЕЛИН, ЛИННЕЙ, ЛОМОНОСОВ
— Сегодня у нас знаменательный день — мы отмечаем два события, — старый Иоганн поправил профессорскую шапочку, которой он чрезвычайно гордился, — день рождения сына нашего Иоганна и день окончания им университета.
Никогда ещё не было такого события в древнем Тюбенгене, чтобы из стен почитаемого во всей Европе университета вышел столь молодой человек. В 1725 году ему исполнилось всего 16 лет. Большинство его товарищей по студенческой скамье давно уже обзавелись не только бородами, но и многочисленными подружками, а у молодого Иоганна только-только пробивались усы, и он стыдливо краснел, когда лукавые служанки бросали на него откровенные взгляды. Старый Иоганн–Георг очень гордился сыном. Сам он был первым в династии, ставшим профессором химии, а уж Иоганн точно станет великим учёным. И для этого были все основания. Великолепная память позволяла Иоганну запоминать всё, что говорили его учителя.
Этому способствовало и то, что физику ему преподавал Георг–Бернхард Бюльфингер (1693–1750), отличавшийся великолепной риторикой и непогрешимой логикой. По воспоминаниям профессора Клюпфеля, он был одним из замечательнейших последователей великого Лейбница. Преподавание его было блестящим. Его лекции благодаря простоте изложения и природному дару видеть в каждом предмете практическую сторону встречали огромный отклик слушателей.
Другой его учитель — ботаник и физиолог Иоганн–Георг Дювернуа (1691–1789) — отличался ясным и твердым взглядом на единство природы, что не очень нравилось богословам и не способствовало его карьере. Но студиозы получали полное представление о строении живого организма, будь то растение или животное. К сожалению, учителя Иоганна Гмелина не присутствовали на торжественном семейном обеде по случаю окончания университета. Дювернуа и Бюльфингер по протекции графа Головина были приглашены в только что народившуюся Петербургскую Академию наук и стали одними из первых русских академиков.