Уезжая, Илан чувствовал себя гораздо спокойнее. Он быстро и уверенно доехал до Тель-Авива, свернул в пригород и повёл машину по извилистым улочкам, затем остановился перед скрытой густой листвой виллой. Он несколько раз громко просигналил, нарушая тишину субботнего дня.
Миа, у которой в гостях были друзья, выглянула в окно и крикнула:
— Ты с ума сошёл, Илан?
Он нетерпеливо позвал:
— Выходи! Скорее!
Миа быстро спустилась и вышла из дома. Три месяца назад он заявил, что недостаточно хорош для неё, что она — само олицетворение традиций, тогда как он до сих пор понятия не имеет, чего хочет в жизни. «Ну так иди и ищи свою цель!» — с горечью бросила она тогда. Но отношения они сохранили и время от времени навещали друг друга. Порой он внезапно заявлялся среди ночи и сигналил под окнами. Может быть, он приехал сказать ей, что решил наконец выбрать профессию, жениться, остепениться?
— Я бросил учёбу, — сообщил он ей.
Миа пришла в ярость.
— Слушай, Илан, — проговорила она, едва сдерживаясь, — ты красив, умен, обаятелен. Я думаю, ты самый красивый мужчина на свете. Ответь мне только на один вопрос, почему в тебе начисто отсутствует вера в себя? Почему?!
— Не знаю, — признался Илан.
— От чего ты бежишь?
— Не знаю.
— Что ищешь?
— Не знаю.
Впервые они встретились в штабе генерала Таля. Девятнадцатилетняя Миа проходила срочную службу. Когда Илан сказал, что выбрал карьеру военного, она заявила: «Или я — или армия!» Миа всегда знала, чего хочет, и во главе списка её приоритетов стояли замужество и благополучная семейная жизнь. Она как-то увидела в платёжной ведомости сумму против фамилии генерала и была потрясена. Её отец зарабатывал по крайней мере втрое больше. У Мии хватало самообладания, и она не позволила чувствам взять верх — бедность вовсе не была тем, к чему она стремилась. Но теперь девушка чувствовала, что готова согласиться на всё, даже на службу Илана в армии, если это положит конец его метаниям. Она согласилась бы даже на то, чтобы выйти за него замуж, не ставя условий, лишь бы это примирило его с самим собой.
— Я хочу жениться на тебе, — сказал Илан. — Но сначала я должен понять, к чему стремлюсь в жизни.
— В Соединённых Штатах?
— Да, я начну оттуда.
— Не очень-то ты патриотичен, — съязвила Миа.
— Конечно, я не патриотичен. Что это такое вообще, патриот? Если бы я родился во Франции, я был бы патриотом Франции. Патриот Англии — англичанин. Патриотизм — это миф.
— Беда в том, что ты и правда в это веришь, — произнесла Миа с упрёком. — Если бы ты хоть чуть-чуть был патриотом, ты не стал бы метаться по миру в поисках неизвестно чего. Ты бы остался здесь. — Илан хранил молчание; порой он мог делать это часами. — Куда ты поедешь теперь? — сказала девушка, только чтобы прервать тягостную паузу.
— Повидать Ошри.
— Опять к подполковнику? — похоже, ей всегда придётся делить его с батальонным командиром.
— Он вернулся из Америки. Возможно, даст мне несколько советов.
— Тогда поезжай один.
— А ты не хочешь посмотреть парад? — спросил он.
— Нет, спасибо.
Илан завёл мотор.
— Тогда… пока.
— Ты заедешь попрощаться?
— Да, — пообещал он и уехал.
14 мая 1967 г. командиры Египетской армии получили секретный приказ о приведении войск в состояние повышенной боевой готовности. В соответствии с полученной из Сирии и Советского Союза информацией, правительство Египта считало, что Израиль сконцентрировал три дивизии вдоль северной сирийской границы, и если не нанести превентивный удар, ЦАХАЛ нападёт 16 мая или чуть позже.
В предоставленной Египту информации не было ни крупицы правды. Силы Израиля на границе с Сирией не насчитывали и двух рот. Но колесо событий завертелось.
Военный парад 15 мая занимал центральное положение в празднествах в честь девятнадцатой годовщины создания государства Израиль. В 1967-м, впервые за многие годы, парад намечался в Иерусалиме. Из-за спорного статуса города, проведение парада там всегда было сопряжено со сложностями. Израиль считал Иерусалим своей столицей и настаивал на своём суверенитете над ним, в то время как другие страны поддерживали резолюцию Организации Объединённых Наций, в соответствии с которой Иерусалим являлся интернациональным городом.