Бригада «D» принимала участие в манёврах в 1952 и 1953 гг., в которых «сражались» между собой две группы войск — южная (синие) и центральная (красные). Наблюдатели начертили на карте круг, пределы которого бригада не имела права покидать до получения дальнейших указаний. В противном случае график манёвров полностью нарушался. Но Ури Бен-Ари досконально изучил танковые баталии Второй мировой и в соответствии с почерпнутыми знаниями устроил стремительный рейд, не приостанавливавшийся даже и в ночное время. В результате его танки углубились на 130 км на территорию «красных». Его появление в глубоком тылу «противника» вызвало недовольство у руководства и привело «красных» в ярость.
В то время ЦАХАЛ не принял идей Бен-Ари и отказался верить в возможность танковых рейдов в глубокие тылы. Руководство отводило бронетанковым частям роль поддержки пехоты, танкистам надлежало взламывать вражескую оборону, планомерно продвигаясь от рубежа к рубежу, один за другим очищая их от противника, прежде чем идти дальше.
Подводя итоги манёвров 1952 г., начальник генштаба генерал-майор Игаль Ядин высказал несколько резких слов в адрес офицеров бригады «D». Тем не менее Бен-Ари пренебрёг уроком и в 1953-м повторил дерзкий рейд в глубокий тыл. Но на сей раз судьба улыбнулась израильским бронетанковым войскам.
Батальон D-10 бригады «D» застал врасплох и смял пехотный батальон «красных» на позициях у Тель-Кунтейры около шоссе на Фалуджу. Хотя все хорошо понимали, что происходящее есть не что иное, как «военная игра», пехотинцы, увидев устремившиеся на них танки, испугались настолько, что побросали оружие и разбежались. В том, что пехота бежит от танков, нет ничего необычного, вот только на сей раз любоваться этой картиной пришлось самому премьер-министру и министру обороны Давиду Бен-Гуриону, стоявшему у дороги. Таким образом Бен-Гурион лично убедился в том, насколько необходимы танки ЦАХАЛу.
До тех пор считалось, что пехота — царица полей, и при составлении бюджета — дележе тех скудных средств, которыми располагал ЦАХАЛ, — она имела безоговорочный приоритет. Теперь танкисты «вышли из тени». Численность бронетанковых войск начала расти. Но высшие военные чины по-прежнему не спешили давать зелёный свет бронетанковым частям, прежде всего из-за уязвимости матчасти — механических поломок. Командование не спешило менять подход и полагаться на дерзкие рейды, вроде того, который продемонстрировал Бен-Ари на учениях, и проблема осталась на долгие годы.
Успехи десантников, проводивших карательные рейды по вражеской территории, так же не способствовали переоценке возможностей бронетанковых частей. К тому же, когда парашютистам требовались полугусеничные машины из состава бронетанковых частей, чтобы быстро отойти после завершения операции, порой техника подводила, и десантникам приходилось возвращаться пешком.
По-настоящему армейское руководство оценило бронетанковые части во время Синайской кампании 1956 г. Тогда израильские бронетанковые формирования впервые в условиях боя продемонстрировали свой потенциал бронированного кулака, способного стремительно совершать глубокие рейды во вражеский тыл.
Первоначально планом кампании бригаде «D» отводилась незначительная роль. Танкистам предстояло выполнить обманный манёвр — ложной атакой на Иорданском фронте отвлечь внимание египтян от главных действий ЦАХАЛа на Синайском полуострове. Однако генерал Ласков[95] и полковник Бен-Ари заручились поддержкой командующего Южным командованием Асафа Симхони, получившего позднее звание генерала (он погиб в авиакатастрофе после Синайской кампании), и объединёнными усилиями им удалось убедить начштаба поручить бригаде «D» более ответственное задание на Синайском фронте. В соответствии с новым планом, танки бригады «D» должны были продвигаться на транспортёрах (тягачах с полуприцепами для транспортировки танков), а личный состав — на автобусах позади 4-й пехотной бригады, которой предстояло осуществить прорыв обороны противника под Кусеймой.
Этот план оставался незыблемыми, но в последний момент командующий Южным командованием по собственной инициативе внёс в него коррективы. В своей книге «Дневник Синайской кампании» Моше Даян так отзывается об этом: «Вчера у меня состоялся серьёзный разговор с командующим Южным командованием, который в разрез с приказом генштаба раньше назначенного срока ввёл в действие 7-ю бронетанковую бригаду [здесь бригада «D»]. Нарушив особое распоряжение не применять бронетанковых подразделений до тридцать первого числа, в Южном командовании объяснили свои действия тем, что стремились не потерять ни секунды на начальном этапе операции, чтобы не утратить фактор внезапности и не лишиться инициативы, и потому хотели по максимуму использовать все имевшиеся в распоряжении силы уже в день "Д"»[96].
[95]
Бригадный генерал, командовавший специально созданной дивизионной группой, штурмовавшей узел обороны Рафахского перекрёстка.
[96]
Автор не говорит того, о чём постоянно твердит Моше Даян. Из-за сложной политической обстановки и в целях введения в заблуждение неприятеля вначале операция «Кадеш» была замаскирована под обычную карательную акцию, поэтому войска, а особенно бронетехника, вводились на Синай дозировано. Кроме всего прочего, 4-я бригада полностью состояла из резервистов, никогда прежде не воевавших в условиях пустыни. См. выше: «Дневник Синайской кампании».