Капитан Шамай, которому поручили руководство операцией, объяснил людям боевую задачу:
— Надо подбить их танки. Их два — один на восточной стороне деревни, другой на западной. Это первая задача. Уничтожив их, бейте по противотанковым орудиям и по полевой артиллерии. Только после того, как вы решите эту задачу, принимайтесь за штаб и точки, где сидят пулемётчики. Я буду корректировать огонь. Задача ясна?
— Да, командир, — сказал комвзвода второй лейтенант Кахалани. Спустилась ночь, колючий ветер Галилеи вгонял людей в дрожь, хотя, возможно, дрожали они не только от холода. Если произойдёт столкновение, оно будет первым для них и первым за последние 6 лет для бронетанковых войск. Взвод был полон тревоги. Шамай принёс аккордеон.
— Давайте споём, ребята. Это поможет нам согреться!
Сначала он пел один — у него был приятный голос, — а подавленные люди собрались вокруг него послушать. Постепенно песню подхватили.
— Парни! — обратился к бойцам сержант. — Да проснитесь же вы! Считайте, что у нас пикник на берегу моря!
Голоса стали бодрее. Шалом Коган, Дахан, Хаим Леви, Шитреет, Мишла, Иосиф Альбац (позывной «Булоц-1»), Иегуда Альбац («Булоц-2»), Менаше Манцур, Гуата, Авнер Гольдшмидт, Моше Рабинович, Ицхак Шабаци и другие — уроженцы Марокко, Ирана, Турции, Европы, Ирака, Йемена и Израиля. Все присоединились к общему хору.
На рассвете вторника, 3 ноября, трактора, вёзшие оборудование для укладки дороги, приступили к работе и медленно приблизились к месту, где им предстояло миновать исток реки Дан. Полугусеничные бронемашины разведки двигались впереди. Сапёры шли перед бронемашинами и тракторами с миноискателями. Капитан Шамай следил за ними в полевой бинокль с наблюдательного пункта. Машины разведки постепенно приближались к повороту. Шамай видел позицию противника в Нухейле. Два танка (это были немецкие танки) находились в орудийных окопах, из которых виднелись только их башни и пушки. За домами прятались ещё два безоткатных орудия. Шамай обратил внимание на то, что позиции средств ПТО не изменились со вчерашнего дня и что 81-мм миномёты и пулемётные гнёзда остались на прежних местах. Автоматчики тоже сидели в тех же окопах.
Когда сирийцы открыли огонь по машинам патруля разведки и шедшим впереди сапёрам, часы Шамая показывали ровно 12. Чтобы обеспечить израильтянам возможность вернуться, следовало подавить огонь противника. Это была его работа. Шамай отдал по рации команду:
— По машинам!
В считанные минуты «Центурионы» выдвинулись на огневую позицию, рассредоточившись на расстояние не более 50 м друг от друга. Находившийся слева танк должен был открыть огонь первым, он навёл орудие на противотанковую пушку. И пошла потеха. Засвистели снаряды, посыпались осколки, поднялись клубы пыли и дыма. Сирийские 81-мм миномёты на Тель-Хамре, танки и лёгкие орудия на Баниасских высотах, 120-мм миномёты с Тель-Азазиат и оба врытых там танка — все включились в перестрелку. Вступила в действие и израильская артиллерия.
«Центурионы» палили беспрерывно, после каждого выстрела перед ними вставали клубы пыли, поднятой ударной волной и выбросом газов. Бронебойные снаряды, выпускаемые 105-мм пушками, неслись к цели со скоростью более 1400 м/с. Если они попадали в цель, то поражали её в доли мгновения, прежде чем успевала осесть поднятая выстрелом пыль. Долго ещё воздух полнился дымом, пылью и крепким запахом пороха. Осколки миномётных мин сыпались на Тель-Дан, и металл смешивался с градом камней и обломков скал. Дуэль продолжалась полтора часа, а потом наблюдателям ООН удалось добиться прекращения огня.
Потери ЦАХАЛа составили 8 легко раненных, 2 подбитых трактора и бульдозер. Генерал Таль, только два дня назад занявший пост командующего бронетанковыми войсками, поспешил в Галилею. Он прибыл к Тель-Дану спустя несколько часов после окончания артиллерийской дуэли.
— Сколько подбито сирийских танков? — таков был первый заданный им вопрос.
— Ни одного, генерал! — отрапортовал подполковник Ошри.
— Ни одного?
— Один, возможно, слегка повреждён, генерал.
— Их танки стреляли всё время?
— Мы не заставили замолчать ни один танк, генерал. Сирийцы ещё продолжали стрелять, когда мы уже перестали.
— Сколько снарядов выпущено?
— 89, генерал.
— Будет проведено расследование! — заявил Таль.
В кругах ЦАХАЛа инцидент в Нухейле рассматривался как поражение. Начальник штаба генерал Рабин говорил друзьям, что те, кто утверждал, что вражеские позиции можно подавить точным настильным огнём орудий «Центурионов», заблуждались. Тут вмешался генерал Таль.