Танки Ошри поучаствовали во многих сражениях, и результаты трудов подполковника становились очевидными. «Центурионы» наконец-то получили достойную оценку у личного состава бронетанковых войск, но самому Ошри не везло — ему не выпадало случая принять участие ни в одной акции. Он попробовал нажать на комбрига, полковника Шлёмо, потом попросил о встрече с генералом Талем.
— Генерал, я тоже хочу сражаться.
— Ваш батальон уже довольно повоевал, Бенни.
— Батальон, но не я. Десять лет, с самой Синайской кампании, я ни в кого не стрелял. Генерал, я не могу смотреть своим людям в глаза. Сержант Шалом Коган подбил уже два сирийских танка. У него больше опыта, чем у меня!
— А я не могу без надобности подвергать риску командиров, — возразил генерал Таль.
— Генерал, я прошу разрешения принять участие в сражении.
— А я отказываю.
Ошри излил всю накопившуюся у него в душе горечь лейтенанту Илану Якуэлю, своему офицеру по оперативным вопросам.
— Я посылаю людей в бой, на смерть, но сам не иду с ними, а всё время сижу на наблюдательном пункте. Я больше не могу так. Если мне так и не разрешат сражаться — пусть ищут другого комбата!
— Смотри на вещи проще, Ошри, — попытался успокоить командира лейтенант Илан.
— Что? Смотреть проще? Я обучил батальон. Я шаг за шагом приучал их к дисциплине и к правильному обращению с техникой. Но вот настаёт великий момент — битва. И где я? В тылу!
Ошри переполняло раздражение. А тут он ещё вспомнил, что армейская служба Илана подходит к концу. Через несколько недель лейтенант уйдёт в запас, и тогда Ошри в батальоне будет даже не с кем поболтать по душам. Чувство обиды в нём росло. Подполковник внимательно посмотрел на Илана. Угольно-чёрные волосы молодого человека прикрывали уши. Илан не любил стричься.
— Ты когда стригся, Илан?
— Бенни! Только не начинай сначала! — попробовал отшутиться лейтенант.
Подполковник был подчёркнуто официален:
— Вы знаете устав. Стрижка каждые десять суток.
— Бенни, у вас навязчивая идея.
— Идите и подстригитесь.
— Прямо сейчас, Бенни?
— Слушай, Илан, — Ошри немного сбавил тон, — как, по-твоему, я должен поддерживать дисциплину в батальоне, если офицер по оперативным вопросам, о котором всем известно, что он мой личный друг, ходит лохматый, как битник?
— И ты, старина, просишь меня задержаться в регулярной армии? Ты это серьёзно, Бенни?
— Подстригись, или я посажу тебя на гауптвахту!
— Отлично. Тебе не дают сидеть в танке во время боя, поэтому ты ноешь как маленький, а потом вдруг проникаешься огромным интересом к моим волосам. Очень мило, Бенни.
— Господин подполковник, а не Бенни! Стригись, а то я тебя сам подстригу.
— Я буду психом, если останусь в армии. Нет уж, я лучше пойду учиться на юриста и отращу себе волосы, как у Бен-Гуриона.
Следующего боя пришлось подождать. Сирийцы получили хороший урок. Осознав, что даже на расстоянии 6 км он не находится в безопасности, противник сменил точку приложения собственных сил. Теперь он активизировался у населённого пункта Курасим, на расстоянии около 11 км от границы с Израилем. Там сирийцы могли продолжать копать, не опасаясь, что по ходу пограничного инцидента израильтяне уничтожат их оборудование. До того каждая вылазка противника встречала как бы удвоенный ответ ЦАХАЛа, который наносил удары одновременно и по сирийским позициям, и по землеройным машинам. Теперь арабы могли тешить себя тем, что их землечерпалки и трактора вне опасности, а значит, можно вытворять на границе всё, что вздумается.
Конечно, поражать мишени с дистанции 11 км стало куда сложнее, и какое-то время казалось, что сирийцы смогут осуществить свой замысел и лишат Израиль вод Иордана. Но генерал Таль верил, что 105-мм пушки «Центурионов» не подведут. Он уверял руководство, что бронетанковые войска готовы положить конец планам противника, невзирая на расстояние.
Генерал Элазар решил расположить танковую часть севернее Курасима, напротив того места, где сирийцы копали канал. Когда стало ясно, что противник готовится к новой пограничной акции, генерал Таль отправился на передовую. Командир части подвёл его к одному из «Центурионов», спрятанному под камуфляжной сеткой. Танки дислоцировались в ложбине у вершины холма. Генерала пригласили в танк одного из лучших экипажей. Генерал хотел пострелять из пушки, чтобы проверить на практике правильность собственной концепции. Израильтяне вот-вот ожидали вспышки активности противника, поскольку жители приграничных поселений начали работать на полях. Мешать проведению любых работ у границы стало обычной практикой сирийцев, и не было никаких причин ожидать, что на сей раз они сделают исключение.