— Тирах. Это Шамир. Я буду быстро. Приём.
— Шамир. Это Тирах. Я приказываю вам бросить танки. Приём.
И вдруг до генерала дошла причина упрямства полковника. В соответствии с правилами бронетанковых войск, танки надлежало оставлять под охраной экипажа, и полковник Шмуэль полагал, что генерал приказывал ему оставить «Паттоны» с экипажами на территории, занятой врагом, среди частей которого находились и коммандос. Полковник считал подобный поступок равносильным принесению людей в жертву — их убьют, едва они заснут. А они заснут, в этом сомневаться не приходилось, поскольку они крайне измотаны за четверо суток дня непрерывных боёв.
— Шамир. Это Тирах. Без экипажей, без экипажей. Приём.
Вздох облегчения полковника Шмуэля был слышен по рации.
— Тирах. Это Шамир. Отлично. Приём.
— Шамир. Это Тирах. Вы с ума сошли? Вы что, думали, я приказывал оставить танки с экипажами? Приём.
Некоторое время ответа не было, только невнятные шорохи, как если бы полковник Шмуэль бормотал: «Господин генерал, на войне всё возможно. И всё — безумие», но чуть позже голос комбрига всё-таки прозвучал:
— Тирах. Это Шамир. Понял вас. Оставляю танки. Приём.
— Шамир. Это Тирах. Быстро сюда. Конец связи.
Полковник Шмуэль оставил танки и помчался в штаб бригады
«D», куда прибыл в 02.00. Комбриг и его люди устали и проголодались, но, придя на полевую кухню, он увидел, что часть приготовленной для его отряда еды съедена прибывшими раньше. Увидев, что горячего супа не хватит на всех, полковник Шмуэль впал в ярость и свалил котёл, разлив суп.
— Если еды нет для всех, то её нет ни для кого, — скрипя зубами, прорычал он дежурному офицеру. С пустыми и урчащими желудками его люди вернулись к своим делам — ухаживать за техникой и оружием, готовясь к следующему бою.
Глава 25
Когда полковник Шмуэль прибыл в расположение своей бригады, батальон танков AMX-13 M-100 из бригады «M» вёл тяжёлый бой с противником. В действительности батальон M-100 стал едва ли не единственной частью, подвергшейся полномасштабной танковой атаке египтян на всём протяжении Шестидневной войны. Кроме него такую же атаку испытала на себе только группа Исраэля Гранита на Кантарском направлении.
M-100 остановился на дороге в Исмаилию, когда генерал Таль по рации запретил ему продвигаться на запад из-за того, что там скопились большие силы неприятеля — около сотни Т-55. Он приказал подполковнику Цееву занять оборонительные позиции на дороге в Исмаилию и обезопасить фланг дивизии от возможных попыток противника контратаковать, что, как ожидалось, непременно произойдёт в самом ближайшем будущем. На этом этапе Цеев находился ближе к Суэцкому каналу, чем любая другая часть ЦАХАЛа, исключая группу Исраэля на Кантарском направлении.
Цееву предстояло приготовиться отразить натиск врага не только с запада, со стороны Исмаилии, но и с востока, от Бир-Гафгафы. Огромные силы египтян — пехота, не бронированная техника, танки и бронетранспортёры — прорывались через узкие бреши в заслоне дивизии, пытаясь достичь дороги на Исмаилию. Некоторым это удавалось, и они оказывались перед позициями M-100. Кроме того, Цееву также приходилось ожидать возможных атак пехоты, которая могла подъехать на транспорте, спешиться и напасть со всех сторон. Подполковник Цеев хотел приготовиться к любым неожиданностям. Несмотря на то, что его люди были крайне измотаны, он приказал им заняться танками, поскольку AMX-13 при отсутствии постоянного и тщательного ухода страдают от многочисленных неполадок. Люди занимались танками до 23.00; первым делом вычистили затворы пушек и пулемёты. Когда совсем стемнело, в ожидании атак пехоты Цеев организовал позиции весьма компактно. Одна колонна стояла на дороге, и ещё две — одна справа, другая слева — перекрывали шоссе танками, размещёнными в голове и хвосте каждой из колонн. Рота мотопехоты рассредоточилась с пулемётами для отражения атак вражеской пехоты, а когда вернулась и получила разрешение остаться разведрота, сформировали ещё одну колонну — дальше справа.
В полночь четверга, 8 июня, большинство людей на позиции крепко спали. Некоторое время спустя из штаба бригады Цеева предупредили о том, что отступающие вражеские танки могут ударить ему в спину, а около 03.00 часов он получил сообщение, что два египетских танка прошли через позиции бригады и, по всей вероятности, скоро появятся у него в тылу. Однако свои могли идти в том же направлении, поэтому Цеев приказал людям не спешить открывать огонь и стрелять только по получении приказа, в последний момент.
— Огонь! — приказал Цеев, когда силуэты двух машин приблизились, не идентифицируя себя. Сторожевой пост открыл огонь. Обе машины загорелись, и только тогда стало видно, что это два грузовика с египетской пехотой. В это же время послышался грохот танков, приближавшихся от Исмаилии.