— Нати. Это Биро. Я сейчас проверю, — отозвался комбат. Лейтенант слышал, как он связывался по рации с разведгруппой в джипе, спрашивая, где сворачивать.
— Биро. Это Мокади. Сворачивать налево надо здесь. Дорога слева. Приём, — доложил майор Мокади.
— Биро. Это Данни. Левый поворот не здесь. Дорога дальше. Надо двигаться дальше. Приём, — возразил Данни.
Спор этот происходил под интенсивным огнём, который противник вёл с малой дистанции, и до того, как Биро успел ответить Нати, тот сделал выбор и, точно влекомый магнитом, двинулся под огонь, которым сирийцы поливали его роту. По некоторым причинам лейтенант больше полагался на Данни, хотя, возможно, всё равно не оставалось другого выхода, как вступить в боевое соприкосновение с неприятелем в Укде, обороняемом ротой опорном пункте на первом уровне Голанской «стены», которая возвышалась над Кфар-Сольдом примерно метров на 500.
Сторожевая дорога обходила Укду слева. Соответственно, Биро приказал Нити повернуть пушки вправо и открыть огонь, проходя мимо вражеского опорного пункта. Он хотел быстро проникнуть на максимальную глубину и стремился не к зачистке позиций, а к тому чтобы обойти их. Только позднее инженерно-сапёрные части бригады придут и подчистят за танкистами.
Когда танки прошли Укду, перед ними возник очередной рубеж, на котором размещались противотанковые орудия и танки, а в нижних этажах строений имелись долговременные огневые точки. На карте была отмечена хорошая дорога на Зауру, и, когда они оставили Укду за спиной, Биро заметил нечто похоже на хорошую дорогу. Это навело его на мысль, что новый опорный пункт перед ними — Заура, овладев которой они окажутся на господствующей позиции.
— Нати. Это Биро. Бейте первыми танки, — приказал комбат и немедленно попросил офицера связи с артиллерией вызвать заградительный огонь на Зауру.
— Куда-куда? — не понял артиллерийский офицер.
— На Зауру, на Зауру, — повторил Биро.
— Но мы и так всё время стреляем по Зауре, — удивился артиллерийский офицер.
— Куда вы стреляете? Я не вижу, чтобы кто-нибудь куда-нибудь стрелял! — Биро поднял полевой бинокль. На оборонительных позициях, которые он видел теперь в увеличении, не наблюдалось ни малейших следов артобстрела.
— Дайте мне привязку к карте, — попросил артиллерийский офицер.
Скоро стало ясно, что Биро принял за Зауру Сир-Адиб. Желая немедленно исправить ошибку и вернуться, чтобы отыскать левый поворот на Зауру, он радировал Эппи, приказывая ему взять свою роту и поискать дорогу, которая приведёт их туда. Но Эппи не услышал подполковника. Он мчался вперёд за комбатом, и таким образом целый батальон устремился за Нати, который штурмовал Сир-Адиб.
Так батальон оказался перед опорным пунктом, который так старался обойти. Так или иначе, когда израильтяне вышли к Сир-Адибу, другого выхода, как взять его, у них не осталось; или так думал командир. Как и ожидалось, противник оказал сопротивление, куда более ожесточённое, чем на предыдущих позициях. Коробка-сюрприз становилась всё больше и больше. Грохотали противотанковые орудия; несколько «Шерманов» Биро получили прямые попадания. Тем не менее лейтенант Нати на головном танке достиг укреплений. Поскольку Биро приказал не отклоняться от дороги из-за скал и мин по обеим её сторонам, нападавшим приходилось идти прямо по дороге. Нати и его рота завязали бой с противотанковыми орудиями и уничтожили их, и скоро авангард роты с лейтенантом в головном танке уже прошёл Сир-Адиб. Командир взвода был серьёзно ранен осколками миномётной мины, затем сам Биро получил лёгкие ранения осколками в лицо, когда миномётная мина снесла антенну его танка. По интеркому Биро справился, не ранен ли в экипаже кто-нибудь ещё. Ему ответили, что нет, но стрелок, видевший кровь на лице командира, спросил, не лучше ли ему эвакуироваться.
— Ни Сталин, ни Гитлер не смогли меня угробить. Ты думаешь, смогут сирийцы? — прозвучало в ответ. В этот момент Биро увидел куст помидоров, усыпанный спелыми сочными плодами.
— Одну минуту! — крикнул он и выскочил из танка. Скоро комбат вернулся с полной пригоршней помидоров, взобрался в танк, где и поделил их с экипажем.
По батальонной связи он поторопил другие роты подтянуться к Сир-Адибу и присоединиться к сражению. Он сам истратил все боеприпасы и кидал ручные гранаты в траншеи и ходы сообщений, а когда и гранат не осталось, принялся за дымовые шашки. Одну такую он бросил в дот, и оттуда выскочил целый взвод перепуганных сирийцев. Из десяти магазинов, которые были у Биро с собой, семь уже опустели. Джип разведки, следовавший поблизости от его танка, проехал в 20 м от покрытого камуфляжной сеткой овражка. Майор Мокади приказал Исраэлю бросить туда гранату, что тот и сделал. Произошёл сильнейший взрыв, засыпавший пылью и камнями сидевших в джипе. В закрытом сетью овражке хранились взрывчатые вещества.