Единственно, чем мы могли помочь им немедленно — поддержать артиллерийским огнём.
Позиция группы находилась в тринадцати с половиной километрах от батареи 155-мм орудий[27]. Среди окружённых находился артиллерийский офицер связи (корректировщик огня), которого командующий артиллерией, не покидавший расположений батареи всю ночь, по рации проинструктировал относительно своих намерений. Он собирался применить полевые орудия как пулемёты и засыпать снарядами склоны холма и дорогу, по которой наступали легионеры. Прежде чем окружённые получат подкрепление, пройдёт, вероятно, несколько часов, а пока единственный их спаситель — артиллерия. Соответственно, нашим было приказано окопаться, чтобы артиллеристы могли простреливать зону в непосредственной близости от их позиции.
Артиллерийскому офицеру связи, который знал, что у отряда кончаются боеприпасы и отсутствует возможность контратаковать, оставалось только принять план командующего. Через несколько минут позиция группы на вершине холма оказалась в кольце рвущихся снарядов. Некоторые падали в полусотне метров от позиций окружённого отряда, хотя осколки 155-мм фугаса разлетаются в радиусе 100 метров.
Вместе с тем артиллеристы могли способствовать улучшению обстановки, но не имели возможности спасти отряд, что было бы невозможно без прибытия дополнительного подразделения наших войск. Первой на помощь окружённым устремилась рота десантников под началом командира батальона. Ранее рота принимала участие в штурме форта и понесла незначительные потери. Было 01.30, и казалось крайне проблематичным, что части удастся достигнуть позиций окружённой группы, деблокировать её и вернуться вместе с ней в Израиль до рассвета. Однако, несомненно, рота десантников могла помочь товарищам продержаться до прибытия более сильных подкреплений.
Следом за парашютистами в район боевых действий направились две роты на полугусеничных бронемашинах. Не сложись столь острая ситуация, я бы ни за что не разрешил этого. Колонна техники, продвигающаяся в темноте по шоссе, — более уязвимая мишень, чем наступающая по пересечённой местности пехота. Особенно применительно к условиям холмистой местности, где отсутствует простор для манёвра, — стоит подбить одну машину, как остановится вся колонна. Однако выбор у нас отсутствовал. Мы не располагали иными мобильными силами, способными за короткое время достигнуть позиций окружённого подразделения и эвакуировать его оттуда, особенно при наличии раненых. Колонна на всей скорости помчалась по главному шоссе со включёнными фарами и прорвалась через иорданские позиции в Калькилии и Хирбет-Суфине. Несмотря на то, что они подверглись обстрелу из Калькилии и особенно из Суфина, в 02.30 девять машин — половина колонны — сумели достигнуть расположений окружённого отряда. Остальные вернулись — они сбились с пути в Калькилии и не успели за своими.
С приближением колонны полугусеничных бронемашин, натиск легионеров начал слабеть. Причиной того стало ещё и появление в воздухе двух «Гарвардов» и двух «Мустангов», посланных на выручку окружённым командующим ВВС, что создало у противника ощущение начала крупной атаки силами механизированной колонны и авиации.
В 03.00 колонна начала обратное движение. Раненых положили на пол в кузовах, а всем остальным приходилось сидеть на бортах, превращая себя таким образом в отличную мишень для неприятеля. К тому времени легионеры в Хирбет-Суфине получили подкрепления. Когда колонна проезжала мимо, то подверглась обстрелу из пулемётов и противотанкового оружия. В результате, список наших потерь увеличился на пять убитых и 20 раненых.
Но на этом боевые действия не закончились. Когда колонна миновала зону обстрела и собралась в переднем дворе взорванного форта, обнаружилась пропажа одной машины. Она вышла из строя и осталась во рву поблизости от позиций легионеров в Хирбет-Суфине. 4 полугусеничных бронемашины вернулись на помощь своим. В конце концов её удалось вытащить и взять на буксир, однако делать это пришлось с включёнными фарами под огнём противника. Там погибло ещё двое.
С первыми проблесками рассвета бои закончились. Тела двух убитых под Суфином военнослужащих увезти не удалось.
Наши войска находились в Израиле, и я смог отменить приказ о подготовке к вводу в сражение деблокировочных сил, состоявших из двух танковых эскадронов[28], одного пехотного батальона и самолётов-истребителей. Если бы нам не удалось выручить окружённую часть ночью, им пришлось бы пробиться ей на выручку днём.
В начале вечера я приехал на КП командующего операцией, находившийся на возвышенности напротив форта в Калькилии. Когда же положение наше стало ухудшаться, я вернулся в генштаб. Новости о ситуации, в которой оказалось блокировочное подразделение, распространились быстро, так что когда я прибыл к себе, то обнаружил ожидавших меня армейских командиров и их офицеров по оперативным вопросам. Все они собрались на тот случай, если возникнет чрезвычайная ситуация и мне придётся принимать немедленные экстренные меры для её исправления. Теперь, когда всё осталось позади, я мог возвратиться на КП и встретить вернувшихся после боя людей. От командира бригады парашютистов я узнал, что теми двумя последними погибшими, тела которых остались под Хирбет-Суфином, были находившийся в блокировочном подразделении офицер по оперативным вопросам штаба бригады и сеген (лейтенант) Ирмеягу Бурданов, или, как его чаще называли, Ирми.
[27]
Это 155-мм (6,1-дюймовая) американские пушки M1A1 (или M1) времён Второй мировой войны, стрелявшие 42-кг снарядами на максимальное расстояние 23 000 м.
[28]
Называть танковые роты эскадронами израильтяне стали вслед за англичанами, благодаря которым у израильтян появились первые танки, угнанные со склада гусарского полка в 1948 г.