В сложившейся обстановке нет необходимости оттягивать демобилизацию резервистов. Они нужны в гражданской жизни. Поэтому мы решили к концу недели отправить по домам три пехотные бригады, по одной из каждого командования (Южного, Центрального и Северного), а также военнослужащих из частей поддержки (артиллеристов, сапёров) и обеспечения. Государству Израиль ещё не раз придётся призывать на службу солдат и офицеров запаса, а потому народ должен знать, что делается это лишь в случаях острой необходимости, а сроки ограничиваются рамками фактической потребности, при первой же возможности резервистов отпускают, чтобы те могли вернуться к своей обычной жизни и повседневным трудам.
Во второй половине дня я на машине отправился в сектор Газа. На границе между ним и Израилем через Вади-Хаси был возведён мост Бейли[64], проехав по которому, мы оказались на старом шоссе Газа — Тель-Авив. Рабочие занимались приведением в порядок покрытия дороги, которую никто не ремонтировал в течение восьми лет, а другие укладывали шпалы железнодорожной ветки, идущей параллельно шоссе. Египетские власти распорядились разобрать пути или же то постарались местные крестьяне, так или иначе рельсы и шпалы отсутствовали на протяжении семи километров дороги. Однако же восстановление её не займёт много времени. На следующей неделе можно будет на поезде добраться из эль-Ариша через Рафах и Газу в Тель-Авив, Иерусалим и Хайфу, что особенно важно ввиду начала сезона сбора урожая цитрусовых. В секторе множество апельсиновых рощ, и будет необходимо отправить из Газы в Европу через Хайфу что-то около 300 000 ящиков апельсинов.
Земля по обеим сторонам дороги повсеместно сельскохозяйственного значения и интенсивно обрабатывается. Она разделена на небольшие наделы, с овощами, фруктовыми деревьями, в том числе цитрусовыми, нет ни единого свободного клочка. Неудивительно. Сомневаюсь, что найдётся второе место в мире, где бы плотность населения была бы столько же высока. На площади в 330 000 дунамов (4 дунама равны одному акру[65]), более половины которой занимают песчаные дюны, проживает 100 000 коренных жителей и 180 000 беженцев — примерно два человека на один дунам сельскохозяйственной земли.
Комендантский час, введённый в Газе спустя два дня после взятия города, сохраняется. Танк, подбитый из базуки во время штурма, так и стоит на центральной площади как монумент. Не ослабевает поток солдат, проходящих и проезжающих по вонючим улочкам, — уже неделя прошла, как не вывозится мусор. Грустное зрелище, но ничего не поделаешь. Теперь война закончена, и население Газы сможет вернуться к нормальной жизни. Нет ни малейших опасений насчёт возможных беспорядков. Если уж армия не хочет воевать, гражданские и подавно бунтовать не станут.
Полчаса потратили на осмотр города. За исключением нескольких прекрасных особняков, утопающих в зелени садов, в большинстве случаев жилища горожан — жалкие полуразвалившиеся строения. На берегу несколько рыбацких лодок и батарея артиллерийских орудий, которые египтяне успели вывести из строя перед тем, как сбежать. Вид у Газы такой, какой и должен быть после восьми лет отсутствия администрации, заинтересованной в развитии городской инфраструктуры. Это точно не та Газа, ради жизни в которой Самсон покинул холмы Иерусалима.
Штаб-квартира военного губернатора располагалась в здании полиции. Его ещё тоже не успели вычистить и привести в надлежащий вид. В комнатах полный кавардак: буфеты и столы валяются перевёрнутые, ящики выворочены, всюду горы бумаг. Не знаю, чья это работа — убегавших египтян или солдат-победителей.
В одном из помещений мы подобрали несколько старых арабских стульев с традиционно богатой бархатной, но уже изрядно потёртой обивкой и уселись обсудить сложившуюся обстановку. 180 000 арабских беженцев. Примерно половина—95 000 человек — проживают в восьми лагерях, разбросанных по всему сектору. Остальные пристроились среди местных жителей. На настоящий момент занимался ими — проблемами их питания, здравоохранения и образования — не Египет, а специальное управление ООН. Нам надо, чтобы оно смогло возобновить свою работу. У него наличествует для этого необходимый персонал — около 3000 местных жителей и иностранцев — и склады со всем необходимым, запасов на которых хватит до будущих поставок продовольствия. Конечно, возникает сразу несколько вопросов: статус сотрудников управления (куда входят местные арабы, ливанцы и пр.), маршруты, по которым будут проводиться поставки в будущем (до настоящего момента они осуществлялись через Египет), какая валюта будет использоваться, а также ещё целый воз проблем, решать которые придётся в том числе и нам. На сегодняшний момент главное в том, чтобы оказание помощи беженцам продолжалось. Это гуманитарная и политическая проблема первостатейной важности — содержание 180 000 человек сопряжена с огромными сложностями, которые Израиль не может взвалить на свои плечи. На сегодняшний момент соответствующее подразделение ООН не уведомило нас о своём намерении свернуть выполнение миссии и продолжает работать в обычном режиме. Напряжённость возникла только в первый день, когда беженцы попытались разграбить склады с продовольствием и одеждой, но нанесённый ущерб оказался невелик.