— Это печально, — говорит старая ливийка.
— Речь, конечно, о Жоржетте, — объясняет Малика непосвященному Ануму. — Но сегодня мы не возьмем ее — и без возражений!
— Почему? — спрашивает мужчина.
— Во-первых, она из очень знатной семьи. Если оцарапает себе коленку, что в деревне нетрудно, то меня депортируют, а если не дай бог потеряется где-нибудь в лесу, то мы всей командой отправимся в тюрьму. Во-вторых, вдвоем с Марысей их не уймешь, скачут, как маленькие глупые козы. Жоржетта в африканском буше с сотней друг на друга похожих девочек затеряется в один миг, и мне будет очень тяжело за ней уследить. Такое белое лицо, — тетка смеется, показывая на племянницу, — я еще найду в толпе, но не ее.
Взрослые кивают с пониманием, только Марыся садится на краешек софы и, закрывшись руками, кривит лицо от злости. Сейчас она уже смотрит на всех как на врагов.
— Так, может, я вам объясню, на какое торжество мы едем и что будет происходить? — Анум охотно и остроумно вводит женщин в курс всех подробностей присвоения имени африканским детям: — У вас все просто. Имя берете по отцу, или деду, или бабушке, или из головы. А у кого не хватает фантазии или он человек верующий, то по пророку Мухаммеду. Одна церемония, одно торжество. Мы, африканцы, любим развлекаться и, может, потому ищем для этого повод. Присвоение ребенку имени важное событие для семьи, а значение этого торжества подчеркивают разнообразные ритуалы, зачастую долгие и замысловатые. Семейка при этом дерется и дружески подтрунивает друг над другом. Если сами не могут выбрать, то порой даже пользуются услугами колдуна.
Все собираются вокруг Анума, смеются и слушают с большим интересом.
— Имена могут быть связаны с происхождением семьи или родителей. Часто они выражают убеждения, символизируют ценности, служат отражением надежд и стремлений. Детям тоже даются имена дедушек, особенно когда малыш похож на них или других предков, — для того чтобы поддерживать связь с умершими. Иногда таким образом оказывают честь приятелю, который наделен хорошим характером.
— И сколько же у каждого из вас этих имен? — не выдерживает Малика.
— Кажется, три, но иногда больше, если считать прозвища. — Ганец взрывается своим заразительным смехом. — Дайте мне закончить. Самое простое — первое, так как оно означает время рождения, прежде всего день недели. Как назвали этого малыша?
Женщины заметно напрягаются.
— Кофи.
— Это значит, что он родился в прошлую пятницу. Все как по часам: семь дней карантина в доме, на восьмой, это значит сегодня, в субботу, так называемый outdooring, или проводы. Начинаются всегда до полудня в том самом месте, где были роды. Мать гасит огонь в доме, в котором живет, но не в многоквартирном, конечно, подметает полы, обмывает новорожденного.
— Расскажи что-нибудь еще. Это ведь только одно имя, — просят его.
— Ну да. Некоторые имена связаны с явлениями, сопутствующими рождению. Ребенок, родившийся во время дождя, может называться Дождь или Вода. Иногда даются имена животных или красивых растений.
— А твое что означает? — Всем это интересно.
— Камень. — Мужчина скорчил забавную гримасу. — Наверное, был таким твердым во время родов, или просто тверд, как скала, как опора. — И он гордо выпрямляется.
— Думаешь?
— Что ты! — Анум прикладывает руку к сердцу и крутит головой.
— У новорожденного есть еще прозвище Баако. А это что значит? — продолжает расспрашивать явно заинтересовавшаяся Малика.
— Первородный. Видишь! Для нас традиционные имена очень важны. Они — часть культурного наследия и носят очень личный характер. Однако современные имена все больше выходят за область традиционно африканской культуры. Сейчас во время крещения ребенок зачастую получает европейское имя. В моде имена известных людей, спортсменов и популярных музыкантов.
— У нашего малыша имя звучит ангельски — Ричард, — читает Хадиджа.
— Может, мама ребенка смотрела фильмы с Ричардом Бертоном, например «Клеопатра», — вставляет старая арабка и вздыхает, вспоминая прекрасного актера. Остальные взрываются смехом.
— Вы готовы? Справитесь. Помните, что вы передаете подарки только матери, а я вручаю отцу.
— Ага.
— Кроме того, будьте внимательны к тому, что будете пить. Мероприятие обычно заканчивается обжорством, пьянкой и бешеными танцами.
— А если кто-то не хочет? Что они там будут подавать?
— Первое наверняка будет богатое, ведь над этим работает вся деревушка, а вот наш самогон порой бывает опасен. Его гонят из пальмового сока, сахарного тростника, кукурузы или сорго, но часто, чтобы поднять крепость, добавляют метиловый спирт. Иногда перебродившую пульпу укрепляют марихуаной, формалином и даже кислотой из старых аккумуляторов. Такие напитки покупаются обычно на рынке, где разливаются из пластиковых канистр, но напиток из магазина тоже может быть сомнительного качества. Надеемся, что это будет хороший домашний akpeteshie[26].
— Wallahi! Это же яд! — Малика хватается за голову.
— Думаю, что если это порядочная семья и домашнее торжество, то наверняка все будет окей, — успокаивает Анум пораженных женщин. — Пейте пальмовое вино — вкусный, освежающий и богатый витаминами напиток.
Снаружи доносятся звуки клаксона, но женщины, все еще находящиеся под впечатлением рассказа, не торопятся покидать дом. Анум сам бежит к калитке. Через минуту слышны взрывы радостного смеха.
— Девушки! Можете вволю есть, пить и даже танцевать топлес! — обращается к окаменевшим дамам Анум, который вернулся буквально через минуту. — Это больше чем хорошая семья, — добавляет он и похлопывает по спине молодого мужчину.
— Что это значит?
— Все отлично. Мы с Анумом пересекаемся по работе во многих отраслях, он мой гуру и промоутер, — осведомляет их вошедший Квафи.
Деревушка семьи матери новорожденного находится в тридцати пяти километрах к западу от Аккры. Вначале нужно ехать вдоль берега моря по туристической автостраде, потом сворачивать вглубь материка по слегка ухабистой дороге и, наконец, трястись три километра по гравию. Видно сразу, кто едет на своих автомобилях за хозяином, который показывает приятную глазу местность, окруженную пальмовыми рощами. Здесь нет обычных конических негритянских домов из глины под соломенной крышей. По обеим сторонам дороги выстроены ряды длинных одноэтажных бараков из красного кирпича, крытых волнистой жестью. Автомобили проезжают мимо большого побеленного молельного дома, маленького костела со стрельчатыми окнами, пристройками и большим садом и останавливаются на небольшой площади, где стоят представительские здания: ратуша, пивная и супермаркет, а вокруг — одноэтажные каменные дома. Центр площади занимает фонтан: дельфины прыгают вокруг Зевса, из трезубца которого течет вода.
— Тут приятно, — замечают женщины. — А какой воздух! — Они рассыпаются в похвалах, а Марыся в своем выходном белом платье устраивается на краю фонтана и снимает туфли. Дарья сидит в коляске и, опираясь на пухлые ручки, с интересом оглядывается по сторонам.
— Праздник будет на площадке, специально для этого предназначенной, где есть место для танцующих, деревянные лавки и столы, — гордо сообщает Квафи, показывая приглашенным дорогу.
— А почему я здесь до сих пор не был? — спрашивает Анум.
— Я же не знал, что ты любишь народные гуляния, — смеется хозяин и по-приятельски похлопывает гостя по спине. — Ты всегда казался мне высокомерным модником.
— О, пахнет домашней едой… Как у мамы. — Анум не обращает внимания на шутки и почти бегом направляется к расставленным жаровням и кострам, на которых стоят десятилитровые котелки.
— Если все будут так голодны, то мы не сможем поздравить малыша: каждый сразу побежит к еде, — вздыхает молодой отец.
— Он наверняка шутит, — успокаивающе произносит Малика. — Это шутка.
— Здравствуйте, уважаемые господа! — Из-за угла деревянного домика выходит высокая стройная женщина. Держится она просто, как если бы шла по подиуму для моделей.
— Это моя жена, Абла, — представил свою половинку Квафи.
— Прекрасно выглядишь, моя дорогая, — тут же искренне замечает старая ливийка.