После тяжелых уличных боев шииты, неистово кричавшие свой боевой клич «Месть за Хусейна!», наконец одержали верх.
Когда Мухтар впервые захватил власть, он попытался миром привлечь жителей Куфы на свою сторону, но после их неожиданного восстания его отношение к ним изменилось. Теперь все те, кто находился в армии Куфы в момент мученической смерти Хусейна, были пойманы и убиты. В соответствии с арабским понятием «око за око» их по мере возможности умерщвляли тем же способом, каким они сами убивали мучеников из семьи Хусейна. Тех, кто стрелял по ним из лука, самих пронзили столькими стрелами, что, как отмечает арабский историк, «они уподобились ежам». Человек, ударивший Хусейна копьем, был убит таким же образом. Другой, сорвавший с Хусейна одежду, перед казнью был сам раздет донага.
Колоссальное удовлетворение доставила смерть Шимира, который, как мы помним, убедил Убайдаллаха в необходимости убийства Хусейна, когда даже этот садист уже склонялся к компромиссу. Омар ибн Саад ибн Аби Ваккас, командовавший омейядским отрядом, убившим Хусейна, также был казнен. Его отец Саад фактически собственными руками основал город Куфу[27]. Головы Шимира и Омара ибн Саада были посланы остававшимся в живых членам семьи Али в Мекку. Оставшиеся на свободе арабские вожди города спасались как могли и нашли убежище у сторонников Абдаллаха ибн Зубайра в Басре.
Едва этот мятеж в Куфе был подавлен, как Мухтар отправил в Мосул армию, которая должна была помешать продвижению Убайдаллаха ибн Зийяда. Командование ею он поручил Ибрахиму ибн Малику ал-Аштару[28], чей отец двадцатью пятью годами раньше был знаменитым и фанатичным воином армии Али ибн Аби Талиба. Примечательно то, сколь многие выдающиеся люди 680-х гг. были сыновьями верховных военачальников предшествующих завоеваний. Очевидно, слава отцов помогла им тоже добиться признания, но вместо того чтобы держаться вместе, образовав правящую военную касту, они, как мы видим, истребляли друг друга в самоубийственных гражданских войнах.
Ибрахим ибн Малик ал-Аштар усиленным маршем двинулся в Мосул и нашел Убайдаллаха ибн Зийяда и армию Омейядов, стоящих лагерем вне города. На следующий день на заре обе армии выстроились друг против друга. Ибрахим проскакал вдоль шиитского строя, останавливаясь у боевого знамени каждого племени и крича: «О воины Божьи, о защитники веры, о заступники справедливости! Перед вами Убайдаллах, который убил Хусейна, сына Фатимы, дочери Посланника Божия. Это он не позволил ему, его женщинам и детям пить воду из Евфрата. Сам фараон не гнал детей Израиля так, как он гнал семью Посланника Божия».
Армия Омейядов была гораздо более многочисленной, но ее левое крыло состояло из кейситов, чья верность дамасской династии была более чем сомнительной. Когда шииты пошли в атаку, племя Кайс сдалось, и после ожесточенного боя сирийская армия потерпела поражение. Три сотни шиитов, связавшие себя клятвой убить Убайдаллаха, плечом к плечу прокладывали себе путь сквозь неприятельские ряды, пока не настигли сына Зийяда и не выполнили своего обета. Хусейн ибн Нумейр ал-Сакуни, который бомбардировал Мекку в правление Йазида, тоже был убит[29]. Затем Ибрахим ибн Малик ал-Аштар занял Мосул и выслал части, которые завладели Нисибином и Синджаром.
В качестве поразительного примера поэтической справедливости отрубленная голова Убайдаллаха была положена перед Мухтаром в том самом приемном зале куфского дворца, где всего четыре года назад сам Убайдаллах забавлялся с окровавленной головой мученика Хусейна.