Особенно важно отметить, что оппозиционные секты все еще были способны воскресить феноменальный боевой дух шестидесятилетней давности. Шииты и хариджиты в равной мере обладали тем страстным энтузиазмом, который побуждал их к мученичеству в бою, а в прошлом стал причиной великих завоеваний. Как уже подчеркивалось, тот факт, что халифат объединил политическую и духовную власть, привел к угасанию религиозного рвения. Дамасские халифы нередко были способными правителями, но не святыми. Они были светскими людьми и верили в необходимость стабильного правительства; в результате в религиозной области они были вынуждены идти на компромисс. Даже если преемник Посланника Божия пил вино, одевался в шелка и содержал личный оркестр, интересы государства требовали, чтобы подданные присягнули ему на верность. Как это случается в любой государственной церкви, ортодоксальные мусульмане отличались определенной религиозной прохладностью, а их убеждения пересматривались в свете политической целесообразности. Те, кто отвергал компромисс, примыкали к более сплоченным оппозиционным сектам.
* * *
На востоке Хадджадж ибн Юсуф получил от халифа пост вице-короля всего Ирака и Персии. Мухаллаба ибн Аби Суфру после уничтожения хариджитов назначили наместником Хорасана и северо-восточных границ. Впервые за четырнадцать лет внутри империи установился мир, и на восточных границах арабские боевые знамена снова двинулись против тюрков. Переправившись через Оке (Амударью), Мухаллаб занял Киш, где оставался год, собирая дань и карая непокорных. Арабы вторглись в Мавераннахр много лет назад, но за годы гражданской войны контроль над ним был утрачен.
Для арабов все, что находилось за Оксом, представляло собой просто Мавераннахр. Однако с географической точки зрения гористое плато Ирака заканчивается у реки Мургаб, в двухстах милях к юго-западу от Окса, который протекает посреди обширной долины, доходящей до Яксарта (Сырдарьи). В дни Кира и Дария Персидская держава доходила до этой реки, но впоследствии полчища тюркских завоевателей отбросили персов назад к Мургабу, где в период арабского завоевания и находилась граница. Однако население области между Мургабом и Яксартом все еще было в основном иранским, хотя вот уже несколько столетий в той или иной степени зависело от тюрков, живших восточнее Сырдарьи.
Таким образом, Мавераннахр уже долгое время служил ареной борьбы за Центральную Азию, которую вели между собой тюрки и персы. Разрываясь между этими двумя полюсами, население среднеазиатского междуречья так и не добилось политического единства. Когда появились арабы, эта территория представляла собой мозаику мелких княжеств, что весьма способствовало завоеванию.
Несмотря на политическую нестабильность, Мавераннахр тем не менее был чрезвычайно богатым, цивилизованным и утонченным. Его процветание строилось на том, что здесь проходил главный торговый путь из Китая в Персию, и его купцы регулярно бывали в Китае. Города Самарканд, Бухара и Байканд были богатыми промежуточными пунктами на этом торговом пути[38].
Военные действия Мухаллаба за Амударьей не позволили арабам создать упорядоченной административной системы, и местные князьки остались на своих местах с обязательством уплаты дани. Но зато, по крайней мере, удалось восстановить арабский престиж. Затем внимание Хадджаджа обратилось в сторону Рутбила, правителя Кабула. Город Кабул тоже захватили до начала гражданских войн, но во время междоусобиц он был утрачен. Наместнику Хузистана было приказано выступить против Рутбила и склонить его к покорности, однако операция провалилась. Хадджадж решил организовать новую экспедицию, достаточно сильную, чтобы ее благоприятный исход был гарантирован. Для этой цели он набрал в Куфе и Басре по десять тысяч человек и поручил командование ими Абд ар-Рахману ибн ал-Ашафу[39], одному из наиболее влиятельных арабских вождей Куфы, который выступил в Хузистан. Хадджадж настолько щедро обеспечил эту армию, оснащение которой обошлось ему в два миллиона дирхемов, что арабы прозвали ее «павлиньим войском». Абд ар-Рахман ибн ал-Ашаф несколько вяло продвигался в глубь территории Кабула, захватывая коров и овец, но не умея довести кампанию до решающего сражения. Когда Хадджадж упрекнул его в письме, Абд ар-Рахман с возмущением прочитал письмо нижестоящим военачальникам; зазвучали крики гнева и скоро начал распространяться устный лозунг «Долой сирийскую власть». Спешно заключив перемирие с неверным Рутбилом, армия срочно вернулась в Ирак, заявляя о намерении низложить Хадджаджа вместе с Абд ал-Маликом. И в который раз оборона границ была заброшена ради новой братоубийственной войны. В феврале 702 г. застигнутый врасплох Хадджадж был вынужден покинуть Басру, которую немедленно заняли мятежники.
39
Ал-Ашаф был одним из величайших мусульманских воинов периода первых завоеваний.