– Я не зарезервировала места в отеле, – говорит Дорота и беспомощно разводит руками, глядя на уходящих подруг. – Вылетело из головы.
– Я думал, что вы останетесь у меня. – Муаид приглашающе показывает на лестницу, ведущую на второй этаж. – Вас ожидают апартаменты, в которых вы жили много лет тому назад. Место приятное и удобное. Даже кухню пристроили.
– Я вам сняла домик в поселке в местности Айнзара, где сейчас кочуем, – включается Баська. – За городом, свежий воздух и щебетание птиц, – уговаривает она.
– Так вы уже не живете на Гурджи в вашей большой вилле? – удивляется подруга.
– Она была слишком велика для нашей семьи, – объясняет Хасан. – Дочери выехали за границу, остались только втроем с сыном, поэтому…
– Да, да… Именно, именно… – Баська поджимает губы, не желая сейчас разговаривать на эту щекотливую тему. – Об этом я, может, расскажу в следующий раз.
Она выразительно смотрит подруге в глаза.
– А в четверг я приглашаю всех к нам на гриль! – улыбается она, хлопает в ладоши и говорит так громко, как в те времена, когда работала в польской школе и учила малышей первого класса.
– Искренне приглашаю приехать, у меня даже с собой карта, как доехать. Добраться очень легко.
Снова это та самая старая Баська, которую знала Дорота. «Может, у нее выдался плохой день или поругалась с Хасаном», – подытоживает с надеждой Дорота.
– Спасибо, наверняка будем, – без колебаний соглашаются польки.
– Мы тоже, очень приятно. – Муаид, как представитель семьи, чувствует себя обязанным.
– Я поеду с Назимами, а ты, Марыся? – Дорота спрашивает дочку, которая искренне удивлена такому решению. – Я еще не готова тут заночевать, – поясняет мать. – Чересчур много воспоминаний.
– Так мы вас разделим, – заявляет Муаид, который не хочет отпускать двоюродную сестру. – Мириам остается с нами, по крайней мере на эту первую ночь, а завтра попрошу водителя подбросить тебя в деревню к матери. О’кей?
– Все в порядке, нет проблем.
Марыся разочарована. В конце концов, они приехали сюда вместе, чтобы подольше побыть друг с другом, а сейчас, с самого начала, разделяются. Какое-то недоразумение. Но все соглашаются с таким предложением, и Марыся решает воспользоваться случаем, чтобы немного побыть с глазу на глаз с двоюродным братом.
– А что еще было в этой коробке? – спрашивает она сразу же, как только они удобно усаживаются в креслах.
– Вижу, что не выдержишь даже до утра. Ну и любопытная же ты!
– Я похожа на твою мать. Ведь это она практически воспитала меня, а бабушка только шлифовала. Свою мать я узнаю́ только сейчас, может, у нас и есть какие-то генетически общие черты, но ничего, что я бы у нее унаследовала.
– Милая моя, уже поздно, а я тоже хочу подготовиться к этому разговору. – Муаид встает и направляется в спальню на первом этаже. – Я уже падаю с ног, потому что на них с шести часов утра, – поясняет он на ходу. – Знаешь, в больнице работа начинается достаточно рано, даже для ее владельца.
– Ты прав, извини, что напрягаю тебя. Твоя жена и дочка уже давно спят, иди к ним, не буду тебя задерживать.
Марыся остается одна. Еще немного кружит по залу, прикасаясь к обломкам прошлого. Позже на минутку выходит в сад. Он как будто стал меньше и выглядит более заросшим. Она находит в конце остатки песочницы, в которой когда-то играла с детьми тетки Мириам. Сердце сжимается от сожаления, что так, а не иначе сложились судьбы их бедной семьи. Хорошо, что хотя бы оставшиеся ее члены счастливы. Она входит в апартаменты на втором этаже, в которых когда-то жила с родственниками. Из всей комнаты она помнит только большой шкаф с огромным зеркалом. Марыся принимает душ, садится на кровать, и ее вдруг начинает бить дрожь. «Мать была права, что не захотела оставаться здесь на ночь», – думает она. Марыся чувствует еще присутствие тети Мириам, которая погибла в дорожном происшествии, слышит смех всегда веселой Самиры, уже столько лет лежащей в коме в клинике Муаида, и властный голос любимой Малики, которая всем тут заправляла. Бабушка Надя, погибшая в теракте в Йемене, наверняка посидела бы с ней и развлекла беседой. Она всегда допытывалась, что гнетет внучку, давала хорошие советы и поддерживала ее. Марыся так нуждается сейчас в беседе с кем-нибудь близким! Она берет телефон и отсылает эсэмэску матери: «Как там, доехали уже? В этом доме страшно. Твое чутье не подвело, ты была права, что не осталась». Через пару минут получает ответ: «Здесь тоже не лучше. Эта Айнзара – страшная дыра: темно, глухо, неприятно. Единственная отрада – свежий воздух в избытке. Домики из жести, полно тараканов. Пожалуй, не сомкну глаз. Иду во двор курить». – «О’кей, не буду морочить голову, постараюсь заснуть».