Советники Шахджахана осуждающе качали головой и неслышно переговаривались, если, конечно, не дремали на своих местах – многие из них были очень стары, чуть ли не вдвое старше своего повелителя. От них было мало прока, но исключать знатных и почтенных старцев из совета халиф не спешил – жалел.
Впрочем, был у правителя один толковый визирь. Тощего и носатого Хакима аль-Амину прислал его брат аль-Мамун, бывший наместником халифа в Багдаде, посоветовавший этого пронырливого араба за хитрость и изворотливость ума. Хаким отлично разбирался в людях и нередко помогал халифу принять верное решение. Шахджахан был безмерно благодарен брату за этого человека.
Задумавшись, аль-Амин не сразу заметил, как визирь зовет его, склоняясь в поклоне.
- Что? – Опомнился халиф.
- Господин, я прошу прощения, но невежливо заставлять советников ждать так долго. Позволите начать совет?
- Да, ты прав. Пора начинать.
Визирь хлопнул в ладони, обращая внимание присутствующих. Гул прекратился. Шахджахан выпрямился на троне и заговорил.
- В последнее время я редко собирал совет, лишь в тяжелых случаях. Но сегодня нам нечего бояться, наоборот, хочу действовать в мирных целях. Арабский халифат находится в расцвете своих сил, наш народ живет в покое и достатке. Другое меня тревожит – ведь чем сильнее и прочнее государство, тем больше завистников и недоброжелателей у него. Найдутся и те, кто задумает погубить халифат. Наша военная мощь с легкостью может отразить нападение любой страны. А если наш враг обзаведется союзником? Тогда и нам следует иметь друга, союзника, на которого мы могли бы рассчитывать во время войны, а в мирное время могли бы обмениваться с ним товарами и знаниями.
Советники закивали головами, одобряя мысль халифа.
- Какое государство видишь ты, о мудрейший, нашим союзником? – Спросил один из них.
- Отвечу на твой вопрос. Предок мой, достопочтимый Харун-аль-Рашид привел халифат к величию, заключив договор с Карлом Великим, королем Франкского государства. Но после кончины обоих государей отношения эти, к сожалению, прекратились. Поэтому я предлагаю отправить послов к сыну Карла Великого, Людовику Первому Аквитанскому, дабы заключить новый союз, столь же крепкий и дружный, какой был раньше. Что скажете?
- Согласны!
- Нужно отправить послов.
- Союз с Франкией – это хорошо.
Аль-Амин перевел взгляд на брата. Тот улыбнулся и склонил голову в знак уважения:
- Мудрое решение, халиф.
- Кого повелитель желает отправить в путь? – Уточнил один из советников.
- Чтобы доказать Людовику серьезность и важность данного союза, я отправлю послом к нему во Франкию моего сына Абильхана-ибн-Шахджахана и моего ближайшего советника Хакима-ибн-Салаха. Им я доверяю, как себе, Абильхан, как будущий правитель Арабского халифата полноправно представит мою волю Людовику Первому и, может быть, для пущего укрепления отношений найдет себе среди дочерей франкского короля жену. В подарок королевскому двору пошлю я драгоценные ткани и сосуды, золотые украшения для женщин, а также знаменитую дамасскую сталь.
- О, халиф, позволь мне сказать, - подал голос аль-Мамун. - Я знаю, что предписано шариатом отправлять лишь двух послов, но не можешь ли ты отправить своего наследника в долгий и трудный путь без охраны? Ты знаешь, как люблю я своего племянника и дорожу им, позволь мне предложить в сопровождение ему лучший конный отряд, какой только есть в гарнизоне Багдада. Говорят, что по земле бывшей Римской империи и по степям Франкии бродят разбойники, дикие варвары, не желающие жить достойно и честно.
- Благодарю тебя, брат мой, я и сам велю снарядить воинов, дабы не смогли эти дикари приблизиться к моему сыну. В силе и ловкости твоих конников и моих лучников я уверен, они не допустят, чтобы с Абихальном случилось несчастье.
Отпустив советников, Шахджахан вышел из приемного зала и направился по длинному коридору. Стены коридора были украшены разноцветной мозаикой, повторяющимися орнаментами желтого, синего и зеленого цветов, в полукруглые окна через витражи просачивались лучи солнца, бросая на пол разноцветные пятна. Шаги халифа были уверенными, но тихими, мягкие туфли с поднятыми вверх носами бесшумно касались мраморного пола. У двери, ведущей в покои, принадлежащие принцу, стояли два стража с саблями из той самой дамасской стали, рукояти которых были из золота. Стражи расступились перед правителем, пропуская его внутрь.