Выбрать главу
О девушка, не уходи! Взгляни хоть на прощанье! Ну погляди же на меня, ведь я же не урод!
Немало дев — нежней, чем ты, искуснее в жеманстве, Таких, что ослепят красой, и губы их, как мед,
Но я стремлюсь к тебе одной, любви твоей достоин, Скакун желанья моего узду тугую рвет.

«Отравленной стрелы проник мне в сердце яд…»

Отравленной стрелы проник мне в сердце яд, Едва красавица в меня метнула взгляд.
На празднестве она своих подруг затмила, Сияющих красой, как звезд лучистый ряд.
От мира боль таю, но на лице страданье: Мне невозможно скрыть горящий в сердце ад.
Красавица прошла, покачивая станом,— Так ветвь качается, лишь ветры налетят.
Красавица прошла, скосила глаз пугливый — Так робкая газель порой глядит назад.
Красавица прошла, так всходит в темном небе Луна, украшенная бусами Плеяд.
Улыбкой расцвела — и жемчуга сверкнули В устах, которые мгновенно исцелят.
О Абла, я люблю, я все еще надеюсь, Хоть нет конца тоске, хоть жизни я не рад.
О, если бы судьба дала мне каплю счастья, Беда казалась бы мне легче во сто крат.

«Я черен, как мускус, черно мое тело…»

Я черен, как мускус, черно мое тело, Мою б черноту кислотой не свели,
Но дух мой от всякого черного дела Далек, словно выси небес от земли.

«Ветерок из Хиджаза, слетая с высот…»

Ветерок из Хиджаза, слетая с высот, В тишине предрассветной прохладу несет.
Не желаю сокровищ, ведь эта прохлада Мне дороже, чем золото, жемчуг и скот.
Что мне царство Хосроев{48} без взора любимой? Если нет ее рядом, все царства не в счет!
Летний ливень омыл ту далекую землю, Ту равнину, где племя любимой живет.
Там в шатрах столько лун, белоликих и смуглых, Мраком черных кудрей затенен их восход.
Львам подобные воины дев охраняют, Сталь клинков обнаженных — надежный оплот.
Черноокая сердце мое полонила, Бьется сердце — не в силах уйти из тенет.
Стоит ей улыбнуться — и жемчуг сверкает, Украшая, как чашу, девический рот.
Эти очи, как очи газели, чаруют, Лев свирепый пред ними смиренно пройдет.
Так стройна моя милая и крутобедра, Рядом с нею сиять и луна не рискнет.
Абла, Абла! Огонь мое сердце сжигает, Искр мельканье — как стрел раскаленных полет.
Абла, Абла! О, если бы ты мне не снилась, Я стонал бы, всю ночь бы рыдал напролет.

Алькама

Перевод А. Ревича

{49}

«Видно, тайное скрыла глухая стена…»

Видно, тайное скрыла глухая стена. Не увидишь любимой, исчезла она.
Как утешить мужчину, разлукой сраженного, Когда плачет и ночи проводит без сна?
Племя Сальмы верблюдов навьючило затемно. Что поделать? — Разлука была суждена.
Привели тех верблюдов невольницы с пастбища, И на каждом верблюде попона красна.
Над животными кружится стая стервятников, Цветом жертвы растерзанной привлечена.
Унесут в паланкине лимонное деревце, И коснется тебя аромата волна.
Мышкой мускусной пахнет красавица юная, И коса ее мускусом напоена.
Вспомню Сальму, и вмиг, словно ворон взъерошенный, Чернотою мне застит глаза пелена.
Но ведь память о прошлом — всего лишь безумие, Сны неясные — невелика им цена.
Полногрудая девушка, тонкая в поясе, Соразмерно была, словно лань, сложена.
О верблюдица, словно онагр, быстроногая, Мчись любимой вослед от темна до темна,