Но если я сам изуродован волей Аллаха -
Мое же проклятье пускай и меня истребит…
ПОЭЗИЯ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Середина VII века – середина VIII века
АЛЬ-АXТАЛЬ
* * *
Он пьян с утра и до утра мертвецки, как бревно,
Но держит голову его над чашею вино.
Он пьет, пока не упадет, сраженный наповал,
Порою кажется, что он рассудок потерял.
Мы ногу подняли его – другую поднял он,
Хотел сказать: «Налей еще!» – но погрузился в сои.
И мы глотаем за него, впадая в забытье,
На головню из очага похожее питье.
Налейте ж мне! Налейте всем! Да здравствует вино!
Как муравьи в песке, ползет в моих костях оно.
Так в лоне огненном возрос сын города сего,-
Росло и старилось вино, чтоб сжечь дотла его!
Горит звезда вина, горит! И он, страшась беды,
Спешит разбавить алый блеск прозрачностью воды.
И закипают пузырьки на дне, как будто там
Сто человечков, и они, смеясь, кивают нам.
* * *
Тяжелой смолою обмазана эта бутыль,
Укутали бедра ее паутина и пыль.
Пока догадались красавицу нам принести,
Чуть старою девой не стала она взаперти!
И светлые брызги вина мимо чаши летят,
И благоуханен, как мускус, его аромат.
* * *
Когда мы узнали друг друга, в ту первую нашу весну,
Мы были подобны прозрачной воде облаков и вину.
* * *
Когда, почуяв гостя, пес залает у дверей,
Они на мать свою шипят: «Залей огонь скорей!»
Они, забыв завет отцов, за родичей не мстят
И в день набега взаперти, как женщины, сидят.
Они из дому – ни на шаг! И бьюсь я об заклад,-
Они бы спрятались в кувшин, когда б не толстый зад!
* * *
И, выпив, мы дружно почили, забыв впопыхах
Смиренно покаяться в наших ужасных грехах.
Три дня это длилось, а утром, без всяких чудес,
К нам бренного духа останки вернулись с небес.
Так ожили мы, удивляясь, что в этакий час
Не тащит в судилище ангел разгневанный нас.
Вокруг собирался народ – кто ругал, кто жалел,
А мы приходили в себя от свершившихся дел.
Не скрою, приятно мне смерть принимать от вина,
Но жизнь! – ах, стократ мне милее она!…
* * *
Страдаю я в тиши ночной, и ты страдаешь тоже,
И под счастливою луной печально наше ложе.
На свете не было и нет, клянусь, несчастья хуже:
О прежней плачу я жене, а ты – о первом муже…
АЛЬ-ФАРАЗДАК
* * *
Бездушный рок разъединил меня с возлюбленной моей.
В пустыне сердце я вспоил надеждой на свиданье с ней.
В постылой тьме своих ночей не знаю праведного сна.
Тоска моя все горячей. Но встреча вряд ли суждена.
Душа разлукою больна, растет недуг опасный мой.
Любовь – беда, но лишь она спасает от себя самой.
Покуда не помог Аллах, себе помочь я не могу.
Во всех своих земных делах пред ним, наверно, я в долгу.
Но, после бога, мне помочь оборониться от обид
И все преграды превозмочь – сумел великий аль-Валид.
О правоверных властелин, владыка жизни, мой халиф,
Здесь, после бога, ты один и всемогущ, и справедлив!
Ты – ставленник Аллаха, ты даруешь влагу в знойный час
Она влилась в сухие рты, когда измученных ты спас.
Ты доискался до причин и смуту жалкую пресек,
В которой женщин и мужчин губил бесчестный человек.
Не зря сверкал сирийский меч, его приспешников разя.
Их головы слетели с плеч. Иначе действовать нельзя.
Зато непобедим твои стан. Зато превыше туч и гор
Абу аль-Аса и Марван воздвигли гордый твой шатер.
И всадники в тени его не зря устроили привал -
Сынам народа своего ты счастье щедро даровал.
Твои дары, о мой халиф, дошли теперь и до меня,
Восторгом душу окрылив, печаль постыдную гоня.
В твой край стремится мой верблюд, и крутизна горы Биран
Для стройных ног его – не труд, когда манит приветный стан.
Ему обильный водопой награда после пыльных круч.
А для моей любви слепой блеснул надежды робкий луч.
* * *
Неприметный кувшин, искрометной наполненный влагой,
Стал похож на звезду, что пьянит небывалой отвагой.
Перед нами бутыль, для которой года не обуза -
Для вина далеки ль времена даже сына Хурмуза!…
С той бутыли печать мы сегодня беспечно сорвали,
Чтоб напиток почать, вызревавший так долго в подвале.
И пускай седина предвещает конец безотрадный -
Мы с утра дотемна будем пить буйный сок виноградный.
За него мы взялись на рассвете, а кончим к закату.
Встречу смерть во хмелю – не замечу я жизни утрату.
* * *
Вы, о всадники, мощных верблюдов гонящие вдаль,
В тот предел, где я буду в ближайшие годы едва ль,-
Если вам, одолев столько трудностей неимоверных,
Доведется узреть повелителя всех правоверных,
Передайте мои, порожденные честью, слова:
«Та земля, что лежала в руинах, уже не мертва.
Покорился Ирак властелину арабского мира,
И отрады полно все, что было уныло и сиро.
Твой пылающий меч ниспослал всемогущий Аллах,
Чтобы стая врагов пожалела о подлых делах.