— Лиз, ты омаров пробовала когда-нибудь? — поднял он на неё глаза. — Их подают с рисом. Специи и подливу отдельно. Не понравится, можешь без них есть.
— Это такие огромные лобстеры типа наших раков? Конечно, не пробовала. Только ведь замучаюсь из них мясо выковыривать. Они же в панцире.
— Не волнуйся, я с тобой, — прищурился Самир. — А мы закажем омары Термидор. Чтобы не мучиться. Их разделывают на кухне. Вытаскивают мясо, готовят в масле, запекают, потом складывают в разрезанный панцирь и подают. Будешь есть вилочкой, как с тарелки. Правда, подождать придется. Бедняжки омары пока ещё живые. В водичке плавают.
— Ну, если так, согласна, — кивнула Лиза.
— Я закажу самца и самку.
— Господи, Самир, — изумленно воскликнула Лиза. — Да, какая разница? Что, повара будут рассматривать, где он, где она?
— Не скажи, — усмехнулся тот. — Самое вкусное у самца — это печень. Я просто млею, когда ем. А у самки, изумительная на вкус икра. Как служащие станут выискивать по половой принадлежности, меня не волнует. Это блюдо стоит таких денег, что можно и порыться.
— Они большие по размеру?
— Встречаются особи до двух килограммов. Но, пока их готовят, надо ещё что-нибудь перекусить, — Самир вновь стал просматривать меню. — О, — радостно воскликнул он, — предлагаю шаверма взять.
— А это что за зверь? — недоверчиво поинтересовалась дама.
— Зверь, — хихикнул тот. — Это мясо ягненка с салатом, завернутое в арабскую лепешку. Уверен, будешь в восторге. Все иностранцы ей объедаются. А сладкое и кофе закажем позднее.
Шаверма Лизе действительно понравилась. А Самир вообще поглощал с завидным аппетитом. Они ели и говорили друг с другом глазами. Здесь, на людях, он не мог себе позволить даже прикоснуться к её руке. И это делало их общение ещё более необычным и загадочным. Между ними была тайна. И об этом знали только они.
Когда принесли омаров, Самир достал фотоаппарат. Сказал, что этот исторический момент надо зафиксировать. Он много снимал Лизу и пообещал до её отъезда сделать фото. Потом, рассматривая эти снимки, она отметила, что такой счастливой не выглядела никогда.
Наконец, подали аравийский кофе в небольшом чайнике и целый поднос сладостей.
— Куда столько то, Самир? — изумилась Лиза.
— С собой заберем, — пожал тот плечами. — Я, кстати, тоже сладкоежка.
Из всех угощений ей больше всего понравился сладкий сырный пирог с кремовой верхушкой — эш-асая. Он просто таял во рту. Закончив трапезу, Самир приказал упаковать сладости в коробку. Они вышли из кафе и направились домой.
Уже дома, развалившись на диване, Самир приказал Кирену принести кальян, и с наслаждением затянулся. Лиза пристроилась под его рукой.
— Тебя дым не раздражает? — обеспокоенно поинтересовался он.
— Нет, — покачала она головой. — Дым от кальяна даже приятен. Не то, что табачный. А сигареты ты куришь?
— Даже не пробовал. Вот, марихуану раза два покурил. Просто ради интереса. Так ничего и не понял. Кайфа никакого не словил и больше не рисковал.
— Надо ведь к Марии идти. Она меня совсем потеряла и волнуется, — тяжело вздохнула Лиза.
— Лизонька, — умоляюще произнес Самир, — так позвони. Чего проще? Мне не хочется тебя никуда отпускать.
У Самира в доме было несколько городских телефонов. Один из аппаратов стоял в спальне. Елизавета набрала номер Маши. Подруга ответила почти сразу, как будто ждала звонка.
— Машенька, ты меня потеряла? — виновато спросила Лиза.
— А кто это? — холодным тоном ответила та.
— Маш, ну не сердись. Я скоро приду и все объясню.
— Ой, как это я сразу не догадалась, кто мне звонит, — ехидно произнесла Мария. — Наложница арабского шейха снизошла до бедной Маши. Или он тебя уже четвертой женой в свой гарем берет?
— Ну, что уж ты так сразу.
— Ладно, — несколько смягчившимся голосом произнесла подруга, — сейчас я везу сына к русской учительнице. Вернусь часа через два. Приходи. Поговорим.
Лиза положила трубку и прижалась к плечу Самира.
— У нас с тобой два часа в запасе. Маша вернется к шести. И я пойду сдаваться.
— Хочешь, я с тобой пойду, — предложил он.
— Нет. Сама справлюсь. Ты только её ещё больше разозлишь.
Глава 8
Молодые люди сидели на диване в обнимку. Самир перебирал волосы Лизы и улыбался. Потом, взял её левую руку, стал целовать каждый пальчик, ладошку и шептать что-то по-арабски. Она не просила перевести. Сердцем понимала его слова. Ей казалось, что Самир просит у неё прощения за что-то. Он шептал слова, как молитву, и Лиза решила разрядить обстановку.
— Самир, а Маша мне говорила, что шейхи живут на виллах, чуть ли не во дворцах. Кругом охрана. Близко не подойдешь.
— Правильно говорила, — согласно кивнул тот. — Только от всего этого устаешь. Я бы мог позволить себе останавливаться в пятизвездочном отеле, приезжая в Оман. Но мне иногда просто хочется побыть одному. Без этих навязчивых телохранителей. Шайтан их забери. Прости, Аллах, за упоминание в речах этого имени, — сложил он ладони и провел ими по лицу. — Отец гневается, что без охраны в Маскат езжу. А я так думаю, кто на шейха покусится в арабской стране? Чушь полная, — добавил Самир.
— Слушай, как узнают, что ты шейх? — удивленно спросила Лиза. — Ладно, когда ты в машине, по номеру. А если просто идешь по набережной? Я смотрела художественные фильмы о восточных правителях. Эмиры, шейхи всегда увешаны золотом и перстнями с драгоценными камнями. А у тебя ничего нет.
— Тебе и твоей подруге, может, и непонятно. А для арабов и тех, кто давно здесь проживает ничего пояснять не надо, — с улыбкой ответил мужчина, прижимая её к себе. — Далеко не всякий араб может позволить себе дидшаху из очень дорогого, не мнущегося оманского хлопка. Мой игаль, головной обруч, ручной работы. В него вплетены золотые нити. Ихрам, платок, сделан из тончайшей ткани и отделан ручной вышивкой. Да и сандалии из крокодиловой кожи стоят больших денег.
— Надо же, какие тонкости.
— Как говорил товарищ Сухов, — с хитрой улыбкой заметил Самир, — "Восток, дело тонкое". Я смотрел "Белое солнце пустыни". В России. У меня дома много кассет с русскими фильмами. И книг на русском языке.
Он пододвинул ближе к ней тарелку с фруктами.
— Полакомься, давай. Фрукты заменили. Не со вчерашнего дня стоят. Вот, наше любимое манго. И я вкушу с тобой.
Они вновь откусывали от одного манго, целовались, смеялись и слизывали сладкий сок с губ друг друга. Самиру даже пришлось пойти в душ помыть бороду. Когда он вернулся, по выражению глаз женщина догадалась о его намерениях и сказала:
— Самир, присаживайся. Давай просто ещё о чем-нибудь поболтаем.
— Хорошо. Но, надеюсь, эту последнюю ночь ты подаришь мне? — вопросительно посмотрел он на женщину.
— Конечно. Даже не сомневайся, — чмокнула она его в щечку. — А покажи мне свой обруч для головы. Интересно, как он держится и не спадает? — шутливо спросила Лиза.
Она внимательно рассматривала игаль, держа его в руках. Попробовала надеть себе на голову. Он оказался ей явно велик.
— И правда золотые нитки вплетены. Так их и не разглядишь издали. А перстни с драгоценными камнями у тебя есть?
— Да, у меня много, чего есть, — хмыкнул Самир. — Но, известно ли тебе, что по Корану мужчинам арабам запрещено носить золото и шелковые одежды.