— Боюсь в это даже поверить, — очи его светились искренним счастьем. — Надеюсь, ты не расстроилась? Аллах снова дарит нам чудо. Согласна? И таблетки твои не помогли.
— Я давно их выбросила, — тихо сказала женщина. — И сделала это намеренно. Мечтаю подарить тебе сына.
— Лизонька, — Самир поднялся и присел рядом с женой, — давай, не будем загадывать. Поблагодарим Всевышнего за его милость. Ты носишь дитя нашей любви. Нет никакой разницы, кто у нас родится. Лишь бы здоровенький. Не надо гневить Аллаха.
Он подошел к столику, взял в руки четки и зашептал слова молитвы, глядя наверх. Мало верующая в Божью милость, Елизавета, не стала переубеждать любимого мужчину о роли, какого-то там Аллаха в зачатии. Главным для неё было, что Самир рад этой новости. А бóльшего ей и не требовалось.
Закончив молитву, он обнял жену, и они снова вышли на балкон. Стояло полнолуние. Глядя на светящийся овал, женщине почудилось, что Луна лукаво и доброжелательно подмигивает ей. Черное небо переливалось яркими звездами. Прогретый за день воздух, нежно обволакивал их своим теплом, как одеялом. Кати и Михаила внизу уже не было. Заметив это, Самир пробормотал:
— Неужели у Майкла хватило наглости отправиться в комнату дочери или увезти её к себе домой? — недовольно прищурился он.
— Какая разница, — вздохнула Лиза. — Поздно её пасти. Все равно сделает по-своему. Вся в папу, — развела она руками.
— Ммм-да, — прижимая супругу за плечи, с досадой произнес мужчина, — характер-то у дочери, надо признать, мужской. Ох, загонит она Мишку под каблук. Видит Бог. Если выйдет за него замуж.
— Не думаю, — покачала головой Елизавета. — Майкл — крепкий орешек.
— Точно, — согласился Самир, — тут ты права. В парне горючая смесь русской и еврейской крови.
— Почему, горючая?
— А, как иначе назвать? — твердо заявил тот. — Я Майкла достаточно давно знаю. У него этакий симбиоз русского пофигизма и еврейской хитрости.
— В чем это у русских пофигизм выражается? С чего ты взял?
— Приходилось сталкиваться, — лукаво подмигнул Самир. — Я же со своими бывшими однокурсниками из Питера много лет связи не теряю. Бывало, у парней конспектов нет, на лекции не ходили, в сессию бухают. И хоть бы хны. На экзамен прутся на "авось" и ведь сдают, — недоуменно пожал плечами супруг. — А, когда на меня в электричке пьяная толпа наехала? С ножами, кастетами, — продолжил он. — Рядом со мной два другана, и те хлипкие. Далеко не качки. Другие бы под лавки спрятались или убежали. Этим пофиг веники. Генка вообще прямо на нож кинулся. Я потом в больнице у него спрашивал: "Зачем?" Он, дескать, а че? Аж, глаза выпучил: "Своих не бросаем. Свинья не выдаст…" Вот, и Майкл такой же. Я же его сразу предупредил насчет Катерины. Увольнением пригрозил. Знает ведь, что слово свое держу. А он работой очень дорожит. Если я его выгоню, из Эмиратов придется уехать. Вряд ли, со своей узкой специализацией, хорошую работу в Америке найдет. Да и платить ему столько никто не будет, как я. Нет! — в сердцах стукнул Самир по перилам. — Пищит, да лезет к девчонке. Влюбился он, видите ли. Тоже, все по барабану.
— Михаил-то в Америке воспитывался, какой он русский? — возразила жена.
— Так, это русские гены матери в нем говорят, — уверенно заявил Самир. — А от папы-еврея Мишка хитромудрый, до безобразия. Даром, что мордочка, вроде, такая наивная. Глазки невинные. На очередных переговорах с зубрами-бизнесменами сидим, Майкл всем голову замутит. Дурачка, вроде, включит, но ввернет какой-нибудь "взрывоопасный" для них пункт в Договор. А те, при подписании, даже не сообразят, что к чему и чем это может грозить. Потом, при надобности, Майкл манипулирует этим условием, как нашей фирме выгодно. Ему дипломатом надо быть. Из любой ситуации выкрутится. Не приведи Аллах, Катюха прямо в постели его с другой дамой поймает, он ведь сумеет и тут отбрехаться. Поэтому, я дочь и боюсь за него отдавать.
— Дорогой, она уже выросла. Мы ей не указ. Скоро тебе будет, кого воспитывать, — улыбнулась жена, прикладывая руку к животу.
— Вот, умеешь ты меня успокоить, — погладил он её ладонь своей. — Уж, это дитя я точно начну воспитывать, пока, как говорят русские, — поперек лавки лежит.
— Самир, пообещай, что ты не станешь грубо давить на Катю, — попросила Лиза, когда они уже лежали в постели.
— Попробую, — со вздохом, произнес тот. — Лиз, я понимаю, что, вроде как, в дела взрослых детей вмешиваться не стоит. Одному Аллаху известно, с кем Катерина свое счастье найдет. Только, как себя заставить отстраниться от судьбы детей? И как я буду с отцом Джавдета объясняться? — нервно почесал он затылок.
— Ты что, уже точно ему пообещал Катю отдать? — возмутилась Лиза.
— Нет, — попытался успокоить он супругу. — Сказал, что последнее слово будет за дочерью, но…, - Самир поморщился и нервно сжал кулаки. — Как бы тебе пояснить? По нашим законам дети, тем более, девочки, не должны идти против воли родителей.
— Скажи, что мать против, и невеста не хочет за его сына замуж идти. Объясни, что Катя воспитывалась не в арабской семье. У нас другие понятия и законы. Что, ты слов не найдешь?
— Найду, конечно, — снова тяжело вздохнул мужчина. — Только очень бледно буду выглядеть в глазах родственников жениха. Я вот далеко не всегда согласен с мнением своего отца. Однако, в конфликт с ним стараюсь не вступать. Если что, замолкаю и ухожу. Не спорю. Хоть и сам уже много раз дед. Но, он все равно старше меня. Мнение старейшин не положено оспаривать. Меня так учили.
— И, все-таки, надо признать, что мнение старших не всегда верно, — погладила его по руке, Лиза. — Пусть Катя сама выбирает. Зато, нас, потом, не в чем будет ей упрекнуть.
— Ладно, — согласился супруг. — А нам в ближайшее время предстоят новые, приятные хлопоты.
— Какие?
— Во-первых, чтобы будущий ребенок без проблем получил гражданство ОАЭ, необходимо продублировать наш с тобой брак по арабским законам.
— Значит, мне надо принимать ислам? — изумленно спросила Лиза.
— Нуууу, — задумчиво протянул Самир. — Это желательно, но не обязательно. Обойдемся без обращения тебя в чужую веру.
— И, пожалуйста, без всяких там свадеб и национальных обрядов, — умоляюще произнесла она.
— Хорошо, — улыбнулся Самир. — Оформим все тихо и без суеты.
— А, что во-вторых?
— Завтра же везу тебя в лучшую клинику, и ты встаешь на учет по беременности. Согласна?
— Как скажешь, дорогой, — смиренно опустила женщина взор. — А теперь, давай спать.
— Засыпай, — чмокнул её супруг, укрывая легким одеялом и поднимаясь с кровати. — А я, все-таки, пойду, воздам хвалу Аллаху.
На следующий день, у матери состоялся серьезный разговор с дочерью. Утром Елизавета вошла в её опочивальню, когда девушка находилась ещё в кровати.
— Слушай, — с улыбкой обратилась она к дочери, — Майкл случайно не у тебя ночевал?
— Ты чего, мам? — хмыкнула та. — Чтобы Самир с него скальп потом снял?
— Боится его?
— Миша не отца боится. Не хочет хорошую работу потерять, — возразила Катерина, вставая с постели. — Он очень заинтересован в Сибирском проекте. Папа ему большие полномочия дал. И зарплату в разы повысил.
— Помирились, значит?
— Ну, да, — согласно кивнула дочь. — Куда деваться?
— Это хорошо. А у меня для тебя новость, — Лиза волновалась и присела на пуфик. — Мы с Самиром ждем прибавления.
— В смысле? — ошарашено уставилась на неё дочь. — Ты беременна?
— И, что такого страшного?
— Да, нет, — растерянно промолвила та. — Это, конечно, ваше дело. Но, не поздновато ли тебе рожать? Зачем усложнять себе жизнь?
— Почему сразу усложнять? — слегка обиженным тоном, спросила мать. — Я просто хочу, чтобы у нас была настоящая, полноценная семья. Когда вынашивала тебя, молила Бога, чтобы отцом оказался Антон. Столько было сомнений и страха, чуть с ума не сошла. А сейчас хочу снова испытать всю радость материнства. Мечтаю не с опаской, а с радостью готовиться к рождению ребенка, — с задумчивой улыбкой произнесла женщина. — А вы с Михаилом, не думали о детях?